"Елена Басманова. Тайна древнего саркофага [D]" - читать интересную книгу автора

Клим Кириллович помог им встать. Потом присел сам и взял в руку
тонкое запястье той, которая давно казалась ему самой прекрасной девушкой
на свете. Той, о ком он иногда в своих мечтах думал как о возможной
супруге. Неужели его мечты никогда не осуществятся? Неужели случилось
непоправимое?
Через несколько мгновений его опасения развеялись. В голубой жилке,
покоящейся под нежной девичьей кожей тонкого запястья, билась толчками
живая кровь. Старшая дочь профессора Муромцева была вне опасности.
Доктор поднял взор на напряженно молчавших денников. Уловив в его
взгляде добрую весть, Елизавета Викентьевна вздохнула почти успокоено и
обернулась к Глаше:
- Где же вода, милочка?
- Не надо воды, - остановил собравшуюся было снова бежать Глашу
доктор.
Он раскрыл свой саквояж и достал флакончик с нашатырным спиртом.
Отвернув крышечку, он поднес его к лицу Брунгильды Николаевны и слегка
поводил им из стороны в сторону над ее верхней губой.
Красавица вздрогнула, повела головой и открыла глаза.
- Доктор, милый доктор, где я, что со мной? - спросила она со слабой
улыбкой.
- Все в порядке, не беспокойтесь. - Клим Кириллович машинально, не
спуская глаз с Брунгильды, завинтил крышечку на горле флакона и так же
машинально, не глядя, опустил флакон в зев раскрытого саквояжа. - Вы
просто упали. Сейчас я помогу вам подняться.
Брунгильда повела взглядом по сторонам и вспомнила, что произошло.
Она чувствовала себя виноватой.
Доктор помог девушке встать, подвел к столу и, придерживая под
локоть, усадил ее на стул около Елизаветы Викентьевны.
Приблизилась к сестре и Мура. Брунгильда вполне пришла в себя и,
грациозно повернувшись, погладила младшую сестру по руке.
- Извините нас великодушно, - обратилась Елизавета Викентьевна к
графу Сантамери, Зизи и Пете. - Милости прошу к столу, надеюсь,
неприятностей больше не будет.
- Благодарю вас, - ответил граф, - но нам уже пора. Позвольте
откланяться. Да и у Зинаиды Львовны голова разболелась.
- Да-да - простите нас, - подхватила Зизи, сопровождая свои слова
какими-то странными ломаными ужимками, - я, пожалуй, должна заснуть. Не
знаю, смогу ли. Смогу ли успокоиться. Я должна утром выглядеть хорошо.
Ведь мне на сцену, петь. Буду рада видеть вас среди своих слушателей,
приезжайте непременно. В Сестрорецк, ресторан "Парадиз".
Доктор Коровкин, с трудом оторвавшись от созерцания бледного личика
хрупкой Брунгильды, окинул взором новую знакомую муромцевского семейства:
она выглядела ярко и безвкусно, с претензией на дешевый шик, с расчетом на
некое ресторанно-кабацкое очарование. Ее мелко курчавящиеся соломенные
волосы, разделенные на прямой пробор, были коротко острижены и открывали
тонкую шею, - прическа намекала на модные египетские мотивы. Лоб
опоясывала фероньерка - тонкая, в полдюйма, бархатная тесьма с блестящим
камнем посередине, слишком большим, чтобы быть натуральным. Обведенные
черным карандашом глаза казались огромными, диссонируя с маленьким
кукольным ротиком. Она пользовалась кроваво-алой помадой, ее шелковое