"Андрей Басирин. Убить Ланселота " - читать интересную книгу автора Она попыталась спрятать под передник огрубевшие от работы руки. Ей
стало невыносимо стыдно. Стыдно своего потрепанного платья и деревянных башмаков, уродливого полотенца на голове. Своих тридцати восьми. Капитан принюхался: - Диво-аромат! Да ты свой парень, Дженни, - он небрежно потрепал повариху по подбородку. - Молодчина. И ребята в тебе души не чают. Сказал и умчался - длинноногий, высокий. Лицо загорелое, брови вразлет, подбородок решительный. Шпага на поясе - умереть не встать! Такой же молодой, как двадцать лет назад. Нисколько не изменившийся. - Я молодчина, - прошептала Дженни, опускаясь на траву. - Я свой парень... Слезы полились из глаз. Олененок просунул мордочку под локоть бывшей принцессы. Дженни обняла зверька: - Он совсем не помнит меня... Слышишь? Он забыл свою Дженни. Ну как, как такое может быть?! Олененок сочувственно завилял хвостиком. Лизнул принцессину щеку - та оказалась соленой. Вот незадача... Легенда о пирожно-сахарных принцессах рушилась на глазах. Тем временем над Деревудом сгустились сумерки. Пламя костра стало ярче. Тени уползли в лес, притаившись среди деревьев; там, меж теней, притаился Хоакин Истессо. К костру он не спешил. Не то чтобы он ненавидел веселье и смех - о нет! В двадцать три нужно быть Напомнила что-то давнее, основательно забытое. У костра прозвучал женский смех. Ему ответил китарок Реми Дофадо. - Для вас, сударыня! - заявил бард галантно. - Исключительно для вас аранжирую. Он извлек из глубин китарка залихватский аккорд. Брат Жак, известный огородник, - запел Реми. Жасмине не было с ним сладу: Под рясой прятал он рассаду, О, не подумайте плохого! Рассаду золотого корня - Ей засадил семь грядок кряду. ...Да, господа, жизнь разбойничья - сплошные песни и пляски. Ну, хорошо, хорошо... иногда приходится делать перерыв. Грабить виконтов, например. Когда дождь на улице, тоже не особо попляшешь. Физзборн иногда с облавами приходит, епископ из Неттамгора предает лесных язычников анафеме. Но по пятницам повеселиться - святое дело. Радостные крики наполняли лес. Звенели бокалы, что-то жизнерадостно рассказывал брату Такуану Малютка Джон. Здоровяка ничто не выбивало из колеи: ни ворчание жены, ни однообразие лесной жизни. Он всегда и везде |
|
|