"Г.Башляр Психоанализ огня " - читать интересную книгу автора

не примут столь поверхностную идеалистическую теорию. Они укажут нам, что
наша заинтересованность в огне объясняется множеством его полезных свойств:
он не только обогревает, на нем еще и варят мясо. Как будто возле такого
многофункциональном
огня,
как крестьянский очаг, нам что-нибудь мешает мечтать!
Над очагом висел на крючьях черный котел. Трехногий чугунок ставили в
горячую золу. Бабушка, напыжив щеки, раздувала дремлющий огонь через
стальную трубу. Все варилось одновременно: кар-

30

тошка для свиней, картошка получше - для семьи. Для меня пеклось в золе
свежее яичко. Силу огня не измеришь с помощью песочных часов: яйцо считалось
готовым, когда на поверхности скорлупы испарялась капля влаги (чаще всего
это была капля слюны). Я очень удивился, прочитав недавно, что Дени Папен
определял степень готовности пищи методом моей бабушки. Яйцо полагалось мне
не раньше, чем я справлюсь с обязательной хлебной похлебкой. Как-то раз я в
запальчивости торопливо выплеснул полную поварешку похлебки прямо на
зубастые крючья: "На, печка, ешь, огонь!" Зато в те дни, когда я хорошо себя
вел, доставали вафельницу. Прямоугольная форма, положенная плашмя на горящие
колючки, распластывала яркий, как язычок шпажника, огонь. И вот уже вафля у
меня в переднике, она обжигает пальцы сильнее, чем рот. Тут я и впрямь
поедал огонь - я глотал его золотистость, его запах и даже его шипение,
когда горячая вафля хрустела на зубах. Огонь доказывает свою человечность
именно таким образом: он всегда дарит нам некое роскошное наслаждение, вроде
десерта. Мало того, что он варит пищу: он выпекает хрустящую корочку. Он
подрумянивает пирог. Он дает людям праздник. Приоритет гастрономических
качеств еды над пищевыми известен с древнейших времен, и не в нужде, а в
радости обрел человек разум. Стремление к избытку возбуждает дух сильнее,
чем добывание необходимого. Человека создает желание, а не потребность.

31

II

Но мечтание у огня может принимать и более философскую направленность.
Созерцатель огня видит в нем образ изменения - стремительного и наглядного.
Огню не свойственно абстрактное однообразие водного потока; он растет и
меняется быстрее, чем птенец в гнезде среди кустов, за которым наблюдаешь
изо дня в день, - и потому он вызывает жажду перемен, желание ускорить
время, подвести всю жизнь к завершению, к пределу потустороннего. Такая
мечта, поистине захватывающе-драматичная, расширяет горизонты
человеческой судьбы, связывает малое с великим, очаг с вулканом,
существование куска дерева с бытием целого мира. Зачарованный человек слышит
зов огня. В разрушении ему видится нечто большее, чем просто изменение, -
обновление.
Такого рода фантазия - весьма неординарное и все же достаточно общее
явление - определяет настоящий комплекс: в нем слиты любовь к огню и его
почитание, инстинкт жизни и инстинкт смерти. Можно лаконично обозначить его