"Борис Барышников. Большой охотничий сезон (Искатель, N 6 1985) " - читать интересную книгу автора

- А это видал? - Семерка выбросил перед его лицом кукиш. - Я те пойду!
"Костер запалю"... - подделываясь под акцент, передразнил он и криво, на
выдохе, улыбнулся. - Сиди, божий одуванчик!.. "Сосну..." Пей!
- Благодарствуйте
- "Благодарствуйте..." Ну и хрен с тобой!.. Слоник, наливай!
И запел
- Гражданин Семериков, - прервал он вдруг пение и задержал бутылку над
стаканом. - Мы ведь спать будем сегодня, мне кажется, без сновидений,
глубоким и чистым детским сном...
- Ну?
- А у хозяина ни расписки о невыезде не взять, ни слова, что он будет
почивать столь же праведным сном, что и мы.

Завернутый в крепкую промысловую сеть, прикрученный сверх того веревкой
к нарам, Кильтырой долго не мог заснуть. Ему было душно и неудобно, сводило
ноги, разламывалось вывернутое колено, немели руки, мутило.
Забылся он, вконец умаявшийся, под утро.
Короткое сновидение исчезло, как вода, пролитая в песок. Охотника
вертели, трясли, распеленовывали. Наконец освободили от пут, и он сел,
свесив ноги с покалывающими икрами, потирая шею.
- С добрым утром, гражданин Яковлев! - Кильтырой близко увидел
расплывшееся в ехидной улыбке лицо Слоника. - Как вы спали?
- Ползи сюда, козел! - крикнул от порога Семериков. - Разделай тушу,
упакуй на нары.
Уткнув прорубленную голову в снег, подрагивал, лежа на боку, один из
чужих оленей. Кильтырой попросил нож, перерезал животному горло, свернул за
рога голову и стал свежевать тушу.
- Вот что, хозяин, - заговорил Семериков. - Мы уходим на твоей упряжке
и из этих берем двух оленей. Сиди здесь три дня. Усек? Три дня. Ни часом
меньше. Тронешься раньше - я тебя в любой берлоге достану и кишки выпущу.
Понял? Потом делай что хочешь: кричи, легавых зови, закладывай - что
хочешь, - повторил он и показал три пальца. - Но только через три дня.
И погрозил кулаком.
- Однако как мне с такими худыми олешками? - спросил, ни на что,
собственно, не надеясь, Кильтырой. - Оне таскать не станут.
- Ни хрена! Выберешься! Знаю я вас... Скажи спасибо, кляча, что этих
оставляем да тебя живого.
- Спасибо, однако... - сказал Кильтырой. Он уже отделил шкуру. - Топор
нужен.
Семериков бросил ему топор, снял, щелкнув, с предохранителя карабин.
- Али боисся? - оглянулся на звук Кильтырой.
- Заткнись, падло! "Боисся". Я только себя самого боюсь! Ну! Чего ты
там возишься? Руби быстрей!
Кильтырой стал с кряканьем расчленять горячую, испускающую клубящийся
пар тушу. Передохнул, часто дыша от напряжения.
- Учуга бы мне оставить, - произнес он. - Без учуга мне никак нельзя.
- Да оставь ты ему верхового, Король, - сказал появившийся из дому с
ношей Слоник. - Не доберется без него, это точно. Грех на душу падет.
- Хрен с ним, пусть оставит.
Слоник тем временем укладывал на передние нарты принесенный широченным