"Борис Барышников. Большой охотничий сезон (Искатель, N 6 1985) " - читать интересную книгу автора

Что же делать?..
Что делать?!.
Что?!!
Впрочем, Кильтырой не искал ответа на этот вопрос. Он уже сворачивал с
тропы влево и гнал учуга наперерез, съедая расстояние. Добыча была его, и он
никому не собирался ее уступать. Даже волчьей стае.
А там будь что будет...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вновь остановиться Кильтыроя заставили звуки отдаленной стрельбы. И
понял он, что серые оказались удачливее в погоне.
Стрельба продолжалась еще какое-то время и смолкла, растаяв слабым
эхом. Вот и гадай, что там произошло: патроны ли кончились, стрелять ли не в
кого или некому?.. Надо убедиться своими глазами. Ориентир получился
хорошим. Кильтырою достаточно было услышать один-единственный выстрел, он и
то сумел бы определить направление с точностью до сотни метров. И Кильтырой
тронул тофаларца, пальцем наказав Пульке держаться рядом и не шуметь.
Тайга поднималась в гору. Наконец Кильтырой решил, что пора и
поосторожничать на всякий случай, соскочил с седла, привязал учуга и Пульку
к коряжистой сосне и дальше пошел уже один, держа наготове ружье. Вскоре
стал заметен пробивающийся меж стволов свет, какой бывает от костра.
Кильтырой замедлил шаги, весь превратившийся в зрение и слух. Пробирался от
ствола к стволу пригнувшись, почти на корточках, как в ритуальном танце,
останавливаясь и замирая.
То, что открылось Кильтырою, заставило его поежиться.

Луна и еще не угасший костер освещали разодранные, бесформенные части,
рогатые и клыкатые головы, куски тел, клоки шкур и шерсти. То же и по краям,
и за пределами поляны... А вот и нарты с разбросанной вокруг поклажей, и
черная собачья голова с остатком шкуры, повисшая на веревке. Кайран... В
некоторых местах кровяные следы пятнали исчезающие в мутной глубине тайги
снежные тропы. То были следы ушедшей стаи, уносившей горячее мясо добычи про
запас и уводившей способных двигаться подранков.
Кильтырой не таился. Изучивший повадки волков, он знал, что они уже не
вернутся сюда, к мертвечине. Им подавай свежатинку. Остерегаться было
некого - ни тех, что ушли, ни тем более тех, что остались здесь... Но где же
Семерка и Слоник? Где? Укрыться от стаи они никак не могли, убежать тоже Это
ясней ясного...
У одинокой сосны с ободранной корой, на самом краю обрыва, он увидел
наконец одного из людей, вернее, то, что раньше называлось человеком. По
русым лишь волосам да по огромному росту понял он, что перед ним Слоник.
Семерки же не было нигде.
"Быть того не может, - подумал Кильтырой, - чтобы ничего не осталось от
человека. Обязательно хоть что-то, но должно остаться". Но сколько ни искал,
ничего не нашлось. Лишь карабины с окровавленными прикладами и обе ушанки
говорили о том, что и тот находился в лагере, когда налетела стая.
Оставалось, правда, необследованным дно обрыва. Но не кончилась еще ночь, и
там, внизу, было слишком темно, чтобы хоть что-то разобрать, хотя старик до
боли напрягал зрение, опасно свесившись с карниза кручи.