"Сергей Алексеевич Баруздин. Тоня из Семеновки. (ж."Юность" № 11/1978)" - читать интересную книгу автора

под дверь. Будь что будет!
Несколько дней я избегал встреч с ней, и хорошо, что Тони не было.
Правда, и на реку я не ходил после работы, а если хотелось искупаться,
выбирался из дома в темноте, когда на Оке уже никого не было, только
светили белые и красные маяки-поплавки.
И вдруг как-то ко мне домой прибегает деревенский мальчишка и
таинственно заявляет:
- А тебя учителка наша разыскивает. Ну, Антонина Семеновна.
Я так и ахнул.
"Ну, все! Теперь пропал! И дернуло же меня подсунуть ей эти стихи!"
Мальчишке я, конечно, ничего не сказал, а сам стал еще больше
сторониться Тони.
Но на следующий день она сама пришла ко мне. Я вышел на улицу. В
руках у нее была газета.
- Хочу порадовать тебя, - сказала Тоня. - Не сердись, что без твоего
согласия.
И она протянула газету.
Это была районная газета "Знамя социализма".
Не понимая, я вертел ее в руках.
- На обратной стороне, - подсказала она.
Я перевернул газетный лист и увидел свои стихи. Целых полполосы. Тут
были и "Мщение", и "Зенитчикам", и "Партизаны", и "Красная Армия", и
"Украина", и "Москва".
- Ну, как? - спросила Тоня. - Доволен?
Я не знал, что сказать.
Посмотрел еще раз полосу. И имя и фамилия, а под ними подпись:
"Рабочий совхоза "Семеновский", 15 лет".
"Зачем эти "15 лет"? - подумал я. - Опять мой детский возраст..."
- А за те твои стихи спасибо! - невзначай сказала Тоня. - Хорошие
стихи, даже лучше этих напечатанных. Вот только, если еще...
Она не договорила.
Я молчал.


* * *

А война все катилась и катилась на восток. Все уже привыкли к
немецким самолетам в небе, и к воздушным боям, которые все чаще вспыхивали
над деревней, и к грохоту зениток на станции, и к проходящим через деревню
воинским частям, и к колоннам беженцев и тощим стадам, которые тянулись в
глубь страны.
Я раз в неделю писал маме, и вот в начале сентября от нее пришло
грозное письмо: "...Наш наркомат эвакуируется в Горький, а потом в
Куйбышев. Немедленно возвращайся домой!"
Письмо меня ошеломило.
"Какая эвакуация? И зачем мне ехать в этот Горький или Куйбышев? Уж
лучше бы на фронт! Или, в конце концов, здесь работать. Как-никак
польза..."
Я побежал к Тоне. Постучал к ней в дверь.
Когда она вышла, сразу заметила - что-то случилось.