"В.С.Барулин. Социальная философия (Учебник) " - читать интересную книгу автора

так как функция высшего и на первых порах единственного в коллективе
собственника опосредована причастностью к власти, т.е. не к личности, но к
должности правителя" (Васильев Л.В. Генеральные очертания исторического
процесса//Философия и общество. 1997. № I. С. 143. См.: Он же: Феномен
власти - собственность//Типы общественных отношений на Востоке в средние
века М., 1982; Он же. История Востока М., 1993. Т. 1).

В контексте партийно-государственной собственности как властного отношения
в определенном свете раскрывается и феномен ничьей собственности.
Действительно, если собственность выступает как чья-то, если в
собственности совершенно четко явлен чей-то конкретно-человеческий
интерес, если за ней стоит совершенно определенный экономический субъект,
то такая собственность не может трансформироваться в политико-властное
отношение, в качество безличностной политической субстанции. В данном
случае человечески-индивидуальное наполнение собственности как бы восстает
против политико-властного перерождения собственности. Отсюда очевидно, что
утверждение ничейности собственности, своеобразное дистанцирование
собственности от каждого конкретного индивида является ни чем иным как
своеобразным созданием благоприятного социально-антропологического фона
для утверждения собственности как качества политико-властной системы. Ибо
чем больше собственность ничья, тем меньшее число субъектов эксплицируют
свои собственные человечески-индивидуальные интересы; чем неопределеннее,
абстрактнее эти интересы, чем с меньшей силой они проявляются, ем легче и
проще политике-властной системе именно себя утвердить в качестве всеобщего
субъекта общенародной собственности, т.е. собственности всех. В данном
случае тотальная человеческая ни-чейность собственности предстает как
неотъемлемый компонент тотальной же концентрации собственности в
политико-властной системе
1 Глубоким смыслом наполнены слова К. Маркса: "Каждый индивид обладает
общественной мощью в форме вещи. Отнимите эту общественную мощь у вещи -
вам придется дать ее одним лицам как власть над другими лицами" (Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 100-101). Мы это понимаем так: если
индивида лишить частной собственности, "общественной мощи вещи", то
альтернативой этого лишения является монополия власти в обществе.

Трансформация собственности в советском обществе выводит советскую
партийно-государственную собственность из классически-традиционных
определений собственности, превращает ее в совершенно особый феномен.
Можно сказать, что партийно-государственная собственность в советской
России имела лишь внешние признаки сходства с собственностью, отличаясь от
нее по существу. Данная партийно-государственная собственность не была
человеческим качеством и отношением, не произрастала из него и на него не
ориентировалась. Она жила, функционировала совсем в другом измерении,
другом пространстве. Поскольку же основой собственности всегда был, есть и
будет человек, постольку эта собственность не была в полном смысле этого
слова собственностью. Сказанное означает, что с точки зрения
всемирно-исторической эволюции собственности советская партий
но-государстве иная собственность была не чем иным, как формой разрушения,
деградацией собственности вообще.
Думается, B.C. Нерсесянц был совершенно прав, когда утверждал: "В силу