"Уильям Бартон. Полет на космическом корабле " - читать интересную книгу автора

своей длинной оси.
Вращается, значит, должен обладать искусственной гравитацией,
центробежной силой. А внутри он, наверное, пуст. Может, это то самое, что
Айзек Азимов в своих научно-фантастических рассказах называл "споумом",
"космическим домом". Это было в той книге, которую отец принес домой, что-то
там еще насчет Каммермейера... Так вот, там была статья Азимова... "Нет
места лучше споума" [По аналогии с известной фразой "Нет места лучше дома"].
За год или два до этого отец уезжал на конференцию Американского химического
общества, а когда вернулся домой, все время посмеивался над маленьким
толстым мужчиной с "ярко выраженным нью-йоркским акцентом".
Я помню, как он тогда говорил:
- Азимов? Теперь я вижу его совсем в ином свете!
Когда я был маленьким, мы жили где-то в Бостоне, - может, в Бруклине, -
в квартале, где селилось много российских евреев, и отец прекрасно различал
их акцент и особенности выговора. У нас в семье было даже много шуток на эту
тему.
Цилиндр, вращаясь, приближался к нам, хотя, наверное, это наша тарелка
летела к нему. Вдруг цилиндр раскрыл свой черный клюв, как у попугая, оттуда
вырвался яркий желтый свет, и мы залетели внутрь.
Прямо вот так залетели внутрь, пролетели мимо каких-то зеленых лужаек,
зависли над большой белой площадкой (наверняка бетон) и аккуратно
приземлились на свободное место - вокруг было полным-полно таких же летающих
тарелок.
Огни снова замигали.
Раздался приветливый женский голос:
- Тодос пасажейрос сай...
Тут тарелка вся задрожала и застонала, вниз опустился трап. Я
сообразил, что надо найти хотя бы одного крабоподобного робота, тогда я
смогу попасть к входному люку. И спустя каких-нибудь четверть часа я уже был
на улице.
По бетонной площадке гулял прохладный ветер, запах тут был какой-то
сладковатый, у меня даже защекотало в носу. Может, пыльца каких-то
неизвестных растений? У меня на многие вещи аллергия. Я прошептал: "А если я
заболею?" В окружающей тишине голос мой прозвучал как-то странно. Тогда я
прокричал:
- Э-э-э-эй!
Даже эхо не ответило мне, ветер просто сдул мой крик.
- Кто-нибудь... - Конечно нет. Я нахмурился, прошел мимо двух других
летающих тарелок, потом вдруг остановился, в животе все прямо свело - я
обернулся, посмотрел на свою тарелку и подумал, как же легко тут запутаться
и потеряться. Но разве это так важно?
Откуда мне знать, полетит ли моя тарелка снова на Землю? С того места,
где я стоял, мне было видно пространство за последними тарелками. Там
возвышался высокий сетчатый за бор, сверху была натянута колючая проволока;
а еще дальше, за забором, простирался темно-зеленый лес. Нигде никакого
движения.
В лесу никаких динозавров, ни больших, ни маленьких; в небе никаких
птеранодонов. В небе? Ну не совсем.
Сверху была такая длинная желтая полоска яркого света. В
научно-фантастическом романе ее назвали бы термоядерной трубкой или как-то в