"Джон Барт. Плавучая опера" - читать интересную книгу автора

знаю, но зато теперь вам известно, что день этот мой необыкновенный я
вознамерился прожить по системе, а система в том, чтобы его прожить,
насколько сумею, словно он самый для меня заурядный, хотя, понятное дело,
каждое мое действие приобретает теперь особенный смысл. Стало быть, и
рассказать про этот день я тоже постараюсь по системе, запишу все события
одно за другим, чтобы были факты, и только, знаю ведь, что все равно, пока
факты эти изложу, сколько раз меня в разные стороны занесет, так что
возможностей у вас будет предостаточно, чтобы всю историю про то, как мой
главный вопрос таким важным для меня сделался, вы помаленьку выведали или
сами догадались, - ну как та публика, рассевшаяся по берегам мелодраму
смотреть, которую на плавучей сцене показывают, зрителям этим ведь тоже
приходится самим разные куски сшивать, чтобы сюжет получился, а я ручаюсь
всеми чудесными помидорами округа Дорчестер вот за что: когда дело к
развязке приблизится, баржа в эту минуту непременно будет плыть мимо вас и
все самое важное вы собственными глазами увидите, уж будьте спокойны.
Договорились. Значит, прошел я через холл к себе в номер, тихо отворил
дверь, на цыпочках двинулся к подоконнику за бутылью. Хотел быстренько
ополоснуть стакан, налить до половины да сразу и назад, но только пустил
воду из крана - этакая, знаете, трель зазвенела, "ти-ти-та-та", - и тут
открывает чудесные свои зеленые глазки Джейн Мэк и садится на постели,
волосы, темные такие и с блестящим оттенком, словно шубка соболиная,
рассыпались по плечам, простыня скомкалась, даже бедра видны стали, - стало
быть, откидывает она волосы рукой, и животик ее при этом втягивается, грудь
левая напряглась, я так и оцепенел, и в паху защипало. Стою себе, "Шербрук"
в одной руке, стакан в другой. А Джейн сонным совсем голосом спрашивает,
восемь-то пробило уже? - да нет, говорю, рано. Помотала головкой, зевнула,
плюх обратно на подушку и, похоже, опять спит. Простыня чуть бедра
закрывает, а спина совсем голенькая. Помню, пробежал по комнате теплый
ветерок, зайчик солнечный откуда-то появился да играет весело так на ее
загорелой коже, на самой талии, прямо над круглящимися ее бедрами, которые
так выпукло выступают, - матрас у меня очень жесткий. Выпил я тут лекарство
капитана Осборна сам, хотя этого у меня в заводе никогда не было, плеснул
ему положенные полстакана и тихо закрыл за собой створки.

III. КОИТУС

Если вам еще не надоело это читать, я, с вашего позволения, не стану
вдаваться в объяснения, почему не сразу сообщил, что Джейн Мэк моя
любовница, все о другом распространялся - какой мне предстоял необычайный
день; что тут, собственно, воду толочь, ведь сами, должно быть, знаете:
бывают вещи действительно важные и не так чтобы особенно, а если не знаете,
стало быть, в искусстве рассказывать истории вы еще больше профаны, чем я, и
растолковывать тогда и вовсе уж бессмысленно. Ну, в общем, она моя
любовница, очень хорошая кстати. А мы с Гаррисояом Маком - самые настоящие
друзья, так что треугольник получается равнобедренный. И в этом треугольнике
замечательно все устроено: каждый из нас любит остальных двух всей душой,
верней, старается любить, как только может, и у Джейн с Маком очень даже
хорошо это выходит. Я же - ладно, обо мне потом поговорим. Пока скажу.вам
только, что для Гаррисона никакой не секрет, как часто навещала мой номер
его жена, еще с 1932 года начиная и до самого 1937-го, и делила со мной