"Наталья Баранская. Первоцвет " - читать интересную книгу автора

Платин резко отвернулся от старушки и наскочил на молодую женщину, чуть
не сбил ее с ног. Чтобы удержать ее, удержаться самому, он обхватил ее за
плечи. Она подняла сердитое лицо, взглянула гневно, потом удивленно.
- Казинька! - вскрикнул он. - Это ты?!
Аня Казик была его одноклассница. Они расстались двенадцать лет назад.
Он уехал в Москву в Литературный институт: два его рассказа прошли по
конкурсу, его вызвали, он был принят.
"Аня+Юра=любовь". Это была первая любовь. Она началась в девятом, им
было по шестнадцати. Безумная любовь. С долгими прогулками, поцелуями,
ссорами, ласками, двойками, ревностью, слезами и объяснениями. Сияющая,
горячая, чистая, изнурительная первая любовь.
И он отказался от нее. Пришлось выбирать, он выбрал институт, а потом -
литературу.
- Юра? Я бы тебя не узнала. Ты еще вырос. - Она улыбнулась чуть
насмешливо. - И такой... лохматый.
- А ты, Казик, все та же смуглая девочка с большим ртом, полным белых
зубов, и такая же милая...
Ему хотелось стоять долго, держать ее за плечи и вспоминать. Но она
выскользнула из его рук.
- "Милая", может быть. Но не Казик. Я давно уже Кузнецова.
Он помрачнел, она рассмеялась, и глаза ее радостно блеснули.
- Ты, кажется, хотел, чтобы я осталась старой девой...
Он взял ее под руку, они пошли в ту сторону, куда направлялась она.
- И где же он - Кузнецов?
- Кузнецов улетел.
- Он летчик?
- Нет, пассажир. - Она забавлялась его нелепой растерянностью. А он,
глядя на ее свежий не накрашенный рот, вдруг ощутил вкус яблока. Ее губы
почему-то всегда пахли яблоками.
- Мой Кузнецов - военный. Он улетел домой. Мы сейчас на Дальнем
Востоке. Нас перевели недавно.
Она со вкусом выговаривала эти "мой", "мы", "нас". Огорчение Платина не
только забавляло, но и радовало ее.
Не забыла она, как провожали его после окончания школы в Москву, как
прощались на перроне. Ей удалось улучить минуту и шепнуть: "Я буду ждать
тебя, пусть долго, все равно..." А он ответил сухо: "Я не могу думать сейчас
о таком далеком будущем". Поезд тронулся, она повернулась и побежала скорей
прочь, чтобы остальные не увидели, как она плачет.
Пришло письмо от него - с нежными словами, но письмо не о ней, не о
любви, не о разлуке. Он писал об институте, товарищах, занятиях.
- Ты не ответила на второе мое письмо, Казинька...
Она не ответила, правда. Юрий прислал его не скоро. В это время она
познакомилась с Кузнецовым.
- А ты помнишь, когда написал второе письмо? Через год!
- Через год? Не может этого быть!
Не помнит. А она помнила.
Кузнецов приезжал в командировку, пробыл десять дней. Влюбился,
объяснился, все в темпе - он торопился уезжать. Она дала согласие. Мать
плакала, отец стучал кулаком по столу: "Не смей бросать техникум". Аня не
сдавалась. Ей хотелось уехать. Остальное казалось несущественным.