"Наталья Баранская. Первоцвет " - читать интересную книгу автора

- Казинька, у тебя была большая коса. Я помню, как завивался ее конец -
ты накручивала его на палец...
- Юра, ты склонен предаться воспоминаньям, а я тороплюсь, - вечером я
улетаю, у меня еще куча дел...
Она остановилась, хотела освободить свою руку. Но он придержал ее и
сказал умоляюще:
- Хорошо, не будем вспоминать. Прости. Расскажи о себе. Давай посидим
часок где-нибудь. Тут близко кафе... Мы могли бы в Дом литератора, но если
ты торопишься...
- Нет-нет, мне надо еще многое успеть - разные покупки...
Она отказывалась, но твердости в ее голосе не было, и он продолжал
уговаривать:
- Не будь такой скупой. Подари мне хоть полчаса. А потом можешь взять
меня в носильщики. Я буду таскать за тобой свертки и сумки, а если ты купишь
попугая, то и клетку с попугаем.
Он немного играл, но игра была искренней, подкупающей.
- Ладно, полчаса, не больше. Если это близко. Я, кстати, проголодалась.
- Вот и отлично. Я тоже.
И, взяв ее за руку, как они ходили когда-то, Платин энергично зашагал в
сторону кафе. Это была обыкновенная "стекляшка", но уже с летней терраской
под тентом.
Платин быстро нашел меню, подозвал официантку, и пока Аня выбирала
кушанья, заказал вино и салат. Он наполнил бокалы, вино было легкое,
светлое.
- За тебя, - сказал Платин. - Расскажи о себе, Казинька. Как живешь,
что делаешь?
Аня пила вино маленькими глотками и молчала. Что рассказывать? Она была
женой военного. Просто женой, и все.
- Лучше ты расскажи. Что пишешь? Что напечатано? Я читала "Третий
сигнал"...
Это была его повесть - пять лет назад она сделала его известным. С тех
пор он печатался. Вышел и первый сборник. Он назвал несколько своих вещей.
Она их не читала.
Платин понял, что ей это неинтересно.
- У тебя есть дети? - спросил он.
- Конечно. Двое. Мальчик и девочка.
Она почему-то сказала это резко и тут же спросила:
- А у тебя? Кто есть у тебя? Он ответил мягко, печально:
- Никого, Представляешь - никого.
- Ты разве не женат?
- Говорю тебе - нет.
Не будет он рассказывать, что женат был недолго, развелся, потом
сошелся с другой, и уже года два, как расстался и с ней. Он был убежден, что
личная жизнь не удалась, потому что женщины не хотели или не могли понять,
как трудна его работа - нервна и неровна. Жены - первая и вторая - были
непохожи, но обе хотели размеренной жизни, регулярных денег. А те, что не
дорожили этим, проходили, не задерживаясь возле него.
Любил ли он по-настоящему? Сейчас ему казалось, что никого, кроме Ани
Казик, он никогда не любил. Неустроенность и неприкаянность его встали перед
ним в самом жалостном виде. Юрий вздохнул и сказал мрачно: