"Джулиан Барнс. Краткая история парикмахерского дела" - читать интересную книгу автора

них были накидки с крестами. Кольчуга в Израиле, должно быть, делается на
солнце горяченная. Он должен перестать думать о том, что мог бы выиграть
конкурс "кто выше намочит стенку".
- Здешний? - вдруг спросил парикмахер. Грегори в первый раз посмотрел
на него в зеркало. Красное лицо, маленькие усики, очки, желтые волосы цвета
ученической линейки. Quis custodiet ipsos custodes? - зубрили они. А кто
бреет бороды брадобреям? Этот, ясное дело, извращенец, не просто псих. Всем
известно, что извращенцев тут видимо-невидимо. Их учитель плавания? явный
извращенец. После урока, когда они стояли дрожа и кутаясь в полотенца, с
туго стянувшимися яйцами, с торчащими пипками и двумя болтами, мистер
Лофтхаус шествовал вдоль всего бассейна, поднимался на доску для прыжков,
выдерживал паузу, чтобы сполна привлечь их внимание к его мышечной массе, к
татуировке, к рукам, выставленным локтями в стороны, и к ядрам ягодиц под
плавками с завязочками, потом делал глубокий вдох, размашисто нырял и
скользил под водой до самого конца бассейна. Двадцать пять ярдов под водой.
Коснувшись бортика, он всплывал, и они ему аплодировали? не сказать чтобы от
души,? но он не обращал на них внимания и принимался пробовать разные стили.
Кто, как не извращенец. Большинство учителей, скорее всего, извращенцы. Есть
один, который носит обручальное кольцо.
И этот носит. "Ты близко живешь?" - спросил парикмахер опять. Но
Грегори был начеку. Сначала этот тип явится вербовать его в скауты или там в
крестоносцы. Потом уговорит маму отпустить его с ним в лесной поход -
палатка, естественно, одна на двоих, и он примется рассказывать Грегори
истории про медведей, и, хотя они изучали географию и Грегори знает, что
медведей в Британии нет со времен крестоносцев, он наполовину поверит
извращенцу, когда тот скажет ему, что рядом ходит медведь.
- Мы скоро отсюда съедем, - сказал Грегори. Не слишком умный ответ. Они
поселились здесь совсем недавно. Парикмахер будет донимать его шуточками,
когда он будет приходить к нему раз за разом, год за годом. Грегори бросил
быстрый взгляд в зеркало, но извращенец был непроницаем. Он в последний раз
рассеянно щелкнул ножницами. Потом полез морковными пальцами ему за воротник
и хорошенько потряс, чтобы как можно больше волос провалилось под рубашку.
- Все же подумай насчет крестоносцев, - сказал он, начав снимать
простыню. - Тебе в самый раз будет.
Грегори видел себя возрождающимся из-под совлекаемого савана - никаких
особых перемен, разве только уши заметней оттопыриваются. Он начал съезжать
вперед с резиновой подушки. Расческа хлопнула его по голове, теперь больней,
потому что волосы стали короче.
- Не спеши, молодой-золотой.
Парикмахер неторопливо прошел в конец узкого зала и вернулся с овальным
зеркалом, похожим на поднос. Он приспустил его, чтобы показать Грегори его
затылок. Грегори поглядел в зеркало, в зеркало в зеркале, и увидел там
голову. Затылок был не его. Ничего похожего. Он почувствовал, что краснеет.
Хотелось по-маленькому. Извращенец показывал ему чей-то чужой затылок.
Черная магия. Грегори смотрел и смотрел, его лицо все сильней заливала
краска, он пялился на чей-то чужой затылок, выбритый и скульптурный, и
наконец понял, что его отпустят домой, только если он согласится сыграть по
правилам извращенца, поэтому он бросил последний взгляд на незнакомый череп,
отважно перевел глаза выше по зеркалу на безучастные очки парикмахера и тихо
сказал: "Хорошо".