"Клайв Баркер. Полночный поезд с мясом (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

поплутав в лабиринте пустых столов с зачехленными компьютерами, он
добрался до своего крохотного рабочего места, над которым все еще горел
свет. Уборщицы уже покинули помещение и теперь переговаривались в
коридоре; кроме них здесь никого не было.
Он снял пиджак, стряхнул его, насколько мог, от водяных брызг и
повесил на спинку стула.
Затем уселся перед ворохом ордеров, с которыми возился в последние
три дня, и принялся за работу. Он хотел побыстрее закончить баланс, а
сосредоточиться было легче, когда вокруг не стучали пишущие машинки и не
жужжали принтеры.
Развернув пакет с сэндвичами, он достал ломтик ветчины с густым слоем
майонеза, а остальное отложил на вечер.
Было девять.
Махогани оделся на ночную работу. На нем был его, обычный строгий
костюм с аккуратно заколотым коричневым галстуком; серебряные запонки
(подарок первой жены) торчали в манжетах безукоризненно выглаженной
сорочки, редеющие волосы были смазаны маслом, ногти острижены и
отполированы, а лицо освежено одеколоном.
Его чемоданчик был собран. В нем лежали полотенца, инструмент, крючки
и кожаный фартук.
Он придирчиво вгляделся в зеркало. Ему подумалось, что с виду его
можно было принять за человека лет сорока пяти, от силы - пятидесяти.
Всматриваясь в собственное лицо, он не переставал думать о своих
обязанностях. Кроме всего прочего, ему нужно было соблюдать осторожность.
Сегодня ночью к нему будет приглядываться множество глаз. Его вид не
должен был вызывать никаких подозрений.
"Если бы они только знали, - подумал он, - те люди, что проходят и
пробегают мимо него на улице; те, что наталкиваются, задевают локтями и не
извиняются; те, что сочувственно улыбаются ему; те, что посмеиваются за
его спиной, глядя на этот мешковатый костюм. Если бы они только знали, кем
он был, что делал и что носил с собой!"
Он еще раз предупредил себя о том, что нужно быть осторожным, и
выключил свет. Комната погрузилась во мрак. Он подошел к двери и открыл
ее, привычный к темноте. Рожденный в ней.
Дождевых облаков уже не было. Махогани направился к станции сабвея на
145-й улице. На эту ночь он выбрал "Авеню оф Америка", свою излюбленную и,
как правило, наиболее продуктивную линию.
С жетоном в руке он спустился по лестнице. Прошел через
автоматический турникет. В ноздри дохнуло запахом метро. Пока что не из
самих туннелей. У тех был свой собственный запах. Но уже этот спертый,
наэлектризованный воздух подземного вестибюля - уже он один придавал
уверенности. Исторгнутый из легких миллиона пассажиров, он циркулировал в
этом кроличьем загоне, смешиваясь с дыханием гораздо более древних
существ: созданий с мягкими, как глина, голосами и отвратительными
аппетитами. Как он любил все это! И запах, и мрак, и грохот.
Он стоял на платформе и критически рассматривал тех, кто спускался
сверху. Его внимание привлекли два или три тела, но в них было слишком
много шлаков: далеко не все могли удостоиться охоты. Физическое истощение,
переедание, болезни, расшатанные нервы. Тела, испорченные излишествами и
плохим уходом. Как профессионала они огорчали его, хотя он и понимал