"Клайв Баркер. Имаджика [NF]" - читать интересную книгу автора

он до сих пор не мог понять, их счастье дало трещину, и два превратилось в
единицу.
Разумеется, он и был этой единицей. Эта ночь застигла его сидящим на
заднем сиденье тихо мурлыкавшей машины, колесившей по холодным улицам
Лондона в поисках кого-нибудь, кто помог бы ему закончить историю. Может
быть, и не тем способом, который пришелся бы по душе Квексосу - сцена не
опустела бы полностью, - но уж во всяком случае так, чтобы душевная боль
Эстабрука утихла.
В своих поисках он был не одинок. Этой ночью его сопровождал человек,
которому он отчасти мог доверять, - его шофер, наперсник и сводник,
загадочный мистер Чэнт. Но, несмотря на видимое сочувствие Чэнта, он был
всего лишь очередным слугой, который с радостью готов заботиться о своем
хозяине до тех пор, пока ему исправно за это платят. Он не понимал всей
глубины душевной боли Эстабрука, он был слишком холоден, слишком
равнодушен. Не мог Эстабрук обратиться за утешением и к своим предкам, и
это несмотря на древность его рода. Хотя он и мог проследить свою
родословную до времен правления Джеймса Первого, на этом древе
безнравственности и распутства он не сумел найти ни одного человека (даже
кровожаднейший основатель рода не оправдал его надежд), который своею
рукою или с помощью наемника свершил бы то, ради чего он, Эстабрук,
покинул свой дом в эту полночь, - убийство своей жены.
Когда он думал о ней (а когда он о ней не думал?), во рту него пересыхало,
а ладони становились влажными. Теперь перед его мысленным взором она
представала беглянкой из какого-то более совершенного мира. Кожа ее была
безупречно гладкой, всегда прохладной, всегда бледной, тело ее было таким
же длинным, как и ее волосы, как и ее пальцы, как и ее смех, а ее глаза -
о, ее глаза! - сочетали в себе цвета листвы во все времена года: зелень
весны и середины лета, золото осени и, во время вспышек ярости, черноту
зимней гнили.
В отличие от нее он был некрасивым человеком; холеным и ухоженным, но
некрасивым. Он сделал себе состояние на торговле ваннами, биде и
унитазами, что едва ли могло придать ему таинственного очарования. Так что
когда он впервые увидел Юдит - она сидела за рабочим столом в его
бухгалтерии, и убогость обстановки делала ее красоту еще ярче, - его
первая мысль была: я хочу эту женщину, а вторая: она не захочет меня.
Однако в случае с Юдит в нем проснулся инстинкт, который он никогда не
ощущал в себе в отношениях с любой другой женщиной. Он просто-напросто
почувствовал, что она предназначена ему и что, если он приложит усилия, он
сможет завоевать ее. Его ухаживание началось в день их первой встречи и в
первое время выразилось во множестве мелких подарков, доставленных на ее
рабочее место. Но вскоре он понял, что подобные взятки и улещивания ему не
помогут. Она вежливо поблагодарила его, но отказалась принять их. Он
послушно перестал посылать ей подарки и вместо этого принялся за
систематическое изучение ее жизненных обстоятельств. Изучать было почти
что нечего. Она вела обычный образ жизни, общалась с небольшим кругом
полубогемных знакомых. Но в этом кругу он обнаружил человека, который
раньше, чем он, заявил свои права на нее и к которому она испытывала
очевидную привязанность. Этим человеком был Джон Фьюри Захария, которого
все на свете знали как Милягу. Его репутация как любовника непременно
заставила бы Эстабрука отступить, если бы им не владела эта странная