"Джоан Ито Барк. Хризантема " - читать интересную книгу автора

Но молодой монах уже покинул кухню и шел по коридору. За дверью
настоятеля виднелся свет, слышались приглушенные голоса. Учитель и гость
вели неспешную беседу.
- Завтра с утра осмотрим музей и сад, - говорил старый священник гостю
из Камакуры. - Историческое место, знаете ли. В давние времена там находился
буддийский храм; когда триста лет назад в Сибате обосновались первые
феодальные правители, землю отняли и храм перенесли...
- Кажется, по приказу самого Мидзогути?
- Совершенно верно, Мидзогути Хидэкацу-сама. Вы поразительно хорошо
осведомлены об истории нашего скромного городка.
Кэнсе смущенно потупился.
- Должен признаться, я навел кое-какие справки перед отъездом.
Извините, что прервал ваш рассказ. Пожалуйста, говорите дальше.
- Так вот, - продолжал настоятель, - князь Мидзогути возвел резиденцию,
а потом, как указано в летописи, вызвал знаменитого садовника из Киото, так
что сад был разбит в киотском стиле, с обширным прудом в форме иероглифа
суй - "вода"...
Старик наклонился и медленно провел пальцем по циновке, чертя
воображаемые каллиграфические линии. Потом прикрыл глаза, наблюдая
внутренним взором рождение сада. Высокий монах уважительно наклонил голову и
стал вслушиваться в перестук дождевых капель по крыше.
Хозяин и гость сидели, скрестив ноги, на подушках, по обе стороны от
хибати - переносной жаровни с углями. В нише, где стояла урна с прахом,
обтянутая белым шелком, горели благовония. Тонкая струйка ароматного дыма
поднималась плавными кольцами к электрической лампочке без абажура,
освещавшей бритые головы служителей Будды.
Настоятель открыл глаза и вновь заговорил, не поднимая взгляда от
сложенных на коленях рук:
- В тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году, когда разгорелось
противоборство между сегуном и императором Мэйдзи, многие князья в Ниигате
поддержали сегуна, однако дом Мидзогути остался верным императорскому
престолу, и его люди выступили навстречу приближавшейся армии противника.
Бой был жестоким, замок в Сибате сгорел дотла, а князь Мидзогути со своими
самураями укрылся в резиденции. Их положение казалось безнадежным, однако
простые горожане пришли на подмогу, вооружившись самодельными бамбуковыми
копьями, и враг отступил. Мой отец был молод тогда, он помнил ту победу и
часто рассказывал мне о ней...
Старческие слезящиеся глаза под косматыми белыми бровями вновь
закрылись. Кэнсе хотел задать вопрос, но побоялся разрушить хрупкий мостик
памяти, перекинутый в прошлое. Наступила тишина, в которой он вдруг различил
новый звук, прежде незаметный. Отыскивая его источник, монах поднял взгляд к
потолку - там чем-то шуршала крыса. С темных портретов, висевших рядом на
стене, смотрели вниз старик с тяжелыми бровями и женщина с узким изящным
лицом - очевидно, родители настоятеля. Именно здесь, за древними стенами,
охранявшими, как скорлупа ореха, жизнь стольких поколений, молодой священник
мог поговорить о бурных событиях, кипевших снаружи. Должно быть, когда он
шепотом передавал новость о битве, дождь так же, как и сегодня, барабанил по
окнам и дальние предки этой крысы так же точно шуршали в углах.
- Хай, - кивнул настоятель, возобновляя рассказ. - После революции
Мэйдзи вся жизнь пошла по-другому. Как вы знаете, самураи были отстранены от