"Иэн Бэнкс. Бизнес" - читать интересную книгу автора

оставив меня разглядывать книжку комиксов.
Наконец появилась миссис Тэлман, которая повела нас обедать в ресторан
отеля. Она заметно обрадовалась встрече со мной, а мою мать даже
расцеловала в обе щеки, отчего меня охватила жгучая ревность, только я не
могла разобраться, к которой из них двоих. За обедом, когда мы с матерью
исподтишка переглядывались, пытаясь угадать, какая вилка для чего
предназначена, мне был задан вопрос: не хочу ли я пойти в специальную
школу. Помню, меня обуял страх. Я считала, что в спецшколе держат дрянных
мальчишек, которые попались на краже или хулиганстве; но когда
недоразумение разъяснилось и меня уверили, что каждый вечер можно будет
возвращаться домой, я согласилась попробовать.
Уже на следующий день меня привели в женскую школу мисс Стутли в
Рутерглене. Я оказалась на год старше своих одноклассниц, но телосложением
уступала всем остальным, а росточком была ниже многих. Тогда я полдня, а то
и больше сносила издевки, после чего ввязалась в драку на большой перемене
и сломала нос одной из обидчиц. Под угрозой исключения мне пришлось
смиренно выслушать не один суровый выговор.
По вечерам к нам домой приходил репетитор, который давал мне
дополнительные уроки.
Миссис Тэлман устроила мою мать на завод конторского оборудования в
Степпсе; именно на этот завод ехала сама миссис Тэлман, когда у автомобиля
спустила шина. Мы стали лучше питаться, купили приличную мебель, телефон и,
наконец, цветной телевизор. Выяснилось, что мои многочисленные дяди вовсе
не приходятся мне родней; мать перестала обивать чужие пороги.
По окончании школы я поступила в Кенсингтонскую академическую гимназию
в Бирсдене, и мы переехали из своей убогой халупы, стиснутой с обеих сторон
такими же развалюхами, в дом классом повыше, в Джорданхилле. Теперь мать
взяли на другой завод, где выпускались не калькуляторы, а более хитрые
машины, называемые компьютерами. Замуж она так и не вышла, но на отдых с
нами всегда ездил добрый знакомый, мистер Буллвуд. Каждые два-три месяца
нас навещала миссис Тэлман, которая неизменно привозила мне в подарок
книги, а матери - пластинки, милые безделушки и что-нибудь из одежды.
Моя мать скоропостижно умерла на Пасху 1972 года, когда я была на
каникулах в Италии. Мы с одноклассницами все вместе добирались до Рима на
автобусах, паромах и поездах, а обратно я летела на самолете в одиночку.
Миссис Тэлман и мистер Буллвуд встретили меня в аэропорту, откуда мы
поехали прямо на коутбриджское кладбище; за рулем, как всегда, сидел
Джеральд. День выдался теплый и солнечный; помню, я смотрела, как в
крематории перед гробом опускается занавес, и переживала, что никак не могу
выдавить слезу.
Потом ко мне подошел убогий мужичонка с трясущимися руками, в
засаленном, мешковатом костюме, с траурной повязкой на рукаве и, обдав меня
запахом перегара, слезливо признался, что он - мой отец. Миссис Тэлман
положила мне руку на плечо; я не противилась, когда она повела меня к
выходу. Тот недомерок разразился бранью нам в спину.
Жизнь опять круто переменилась. Меня отправили учиться в Швейцарию, в
международный пансион, принадлежавший фирме, в которой работала миссис
Тэлман. Там было тоскливо, но не хуже, чем на протяжении тех месяцев, что
отделяли смерть моей матери от окончания семестра в Кенсингтонской
гимназии. Я готовилась получить диплом бакалавра; единственной отдушиной