"Оноре де Бальзак. Урсула Мируэ" - читать интересную книгу автора

погрешила ли за прошедший день против велений долга и церкви. Словом, она
выискивает в себе недостатки, бедный ангелочек! - глаза сомнамбулы
наполнились слезами. - Она не совершила ничего греховного, но упрекает себя
в том, что слишком много думала о господине Савиньене. Она отвлекается,
пытаясь угадать, что господин Савиньен делает в Париже, а потом молит Бога
даровать ему счастье. Под конец она молится вслух - за вас.
- Можете вы повторить ее молитву?
- Да.
Миноре взял карандаш и под диктовку сомнамбулы записал следующую
молитву, сочиненную скорее всего аббатом Шапроном:

"Господи, если ты доволен своей рабой, которая поклоняется тебе и
молит тебя с любовью и рвением, которая старается чтить твои святые
заповеди, которая с радостью умерла бы, подобно Сыну твоему, во славу имени
твоего и желала бы жить под сенью твоею - Господи, ты, что читаешь в
сердцах, окажи мне милость и раскрой глаза моего крестного, направь его на
путь спасения, осени своею благодатью, дабы на закате жизни он уверовал в
тебя; сохрани его от всякого зла и дозволь мне пострадать за него!
Милосердная святая Урсула, моя заступница, и ты, богоматерь, царица
небесная, и вы, архангелы и святые в раю, услышьте меня, помогите мне и
смилуйтесь над нами".

Сомнамбула так верно воспроизвела простодушный и благочестивый порыв
девочки, что у доктора Миноре навернулись на глаза слезы.
- Говорит она еще что-нибудь? - спросил Миноре.
- Да.
- Что именно?
- "Милый мой крестный! с кем же он играет в триктрак там, в Париже?"
Она задувает свечу, опускает голову на подушку и засыпает. Уже заснула.
Такая хорошенькая в ночном чепчике.
Миноре откланялся, пожал на прощанье руку Бувару, быстро спустился по
лестнице, бросился к стоянке городских кабриолетов, располагавшейся возле
гостиницы (ныне ее уже не существует), на том месте, где теперь проложили
Алжирскую улицу, и отыскал возницу, который согласился немедленно
отправиться в Фонтенбло. Условившись о цене, старик, забывший о своих
преклонных летах, тотчас двинулся в путь. В Эссоне они нагнали немурский
дилижанс, доктор, как и было уговорено, пересел в него, и около пяти утра
был уже дома. Он лег спать и проспал до девяти - так сильно он устал; все
его прежние представления о физиологии, природе и метафизике были разбиты в
пух и прах.
Уверенный, что с тех пор, как он вернулся, никто не переступал порога
его дома, он сразу по пробуждении с замиранием сердца приступил к проверке.
Он сам не помнил, в каком порядке стоят у него тома "Пандектов" и чем
отличаются один от другого вложенные туда банковские билеты. Сомнамбула
оказалась права. Доктор позвонил; явилась тетушка Буживаль.
- Скажите Урсуле, что я хочу поговорить с ней, - сказал он.
Урсула, войдя в библиотеку, бросилась к крестному и обняла его; доктор
усадил ее к себе на колени, и прекрасные золотистые кудри девочки смешались
с седыми волосами старца.
- Вы что-то хотели сказать мне, крестный?