"Оноре де Бальзак. История величия и падения Цезаря Бирото" - читать интересную книгу автора

его пользу. Дядюшка Пильеро, заботившийся о счастье дочери своего брата,
навел справки и одобрил намерения туренца. В 1800 году, в прекрасном месяце
мае, мадмуазель Пильеро согласилась выйти замуж за Цезаря Бирото, который
едва не лишился чувств от радости в ту минуту, когда, под липой в Со,
Констанс-Барб-Жозефина приняла его предложение.
- Дитя мое, - сказал Пильеро, - у тебя будет хороший муж: честный малый
и сердце золотое; он чист, как кристалл, и благонравен, как младенец
Иисус, - словом, венец творения.
Констанс бесповоротно отказалась от блестящих планов на будущее,
которые она некогда строила, как все продавщицы магазинов, - она решила быть
просто честной женщиной, хорошей матерью и хозяйкой и повела жизнь,
согласную с благочестивой программой среднего класса. Эта роль к тому же
значительно больше подходила к ее понятиям, чем опасное тщеславие, которое
воспламеняет воображение многих юных парижанок. Констанс, женщина не очень
далекая, была типичной мещанкой, работящей и немного ворчливой, считающей
своим долгом сначала отказываться от того, чего ей хочется, и очень
обижающейся, когда ее ловят на слове, простирающей свою беспокойную
деятельность и на кухню, и на кассу, и на самые серьезные дела, и на починку
белья; она бранится любя, постигает лишь самые простые мысли, мелкую
разменную монету ума, обо всем рассуждает, всего боится, все высчитывает и
всегда тревожится за будущее. Ее холодная, чистая красота, трогательный вид,
свежесть помешали Бирото разглядеть ее недостатки, которые искупались к тому
же деликатной щепетильностью, свойственной женщинам, пристрастием к порядку,
редкостным трудолюбием и талантами продавщицы. Констанс было восемнадцать
лет, у нее имелось одиннадцать тысяч франков. Цезарь, который под влиянием
любви стал крайне честолюбив, купил фирму "Королева роз" и перевел лавку в
красивый дом близ Вандомской площади. Ему шел всего лишь двадцать второй
год, он женился на хорошенькой женщине, которую обожал, ему принадлежала
лавка, три четверти стоимости которой он уже выплатил; он должен был видеть
и действительно видел будущее в розовом свете, особенно когда оглядывался на
пройденный путь. Роген, нотариус Рагонов, составитель брачного контракта
Бирото, дал начинающему парфюмеру мудрый совет - повременить с уплатой
последнего взноса за лавку и не трогать приданого жены.
- Приберегите деньги, чтобы вложить их в какое-нибудь выгодное
предприятие, мой мальчик, - сказал он ему.
Бирото посмотрел на нотариуса с восхищением; с тех пор он стал
советоваться с ним обо всем и сделался его другом. Как Рагон и Пильеро, он
весьма высоко ставил звание нотариуса и всецело полагался на Рогена, не
позволяя себе ни малейшего подозрения. Последовав совету нотариуса, Цезарь
сохранил одиннадцать тысяч франков жены, столь нужные ему для торгового
дела; он ни за что не променял бы своего положения на положение первого
консула Наполеона Бонапарта, каким оно ни казалось ему блестящим. Вначале
Бирото держали только одну кухарку и снимали на антресолях, расположенных
над лавкой, нечто вроде чулана, впрочем, довольно мило отделанного
обойщиком; здесь молодожены начали свой бесконечный медовый месяц. Сидя за
кассой, г-жа Бирото была истинной чародейкой. Ее прославленная красота
оказала огромное влияние на торговлю; щеголи Империи только и говорили что о
"прекрасной госпоже Бирото". Если Цезаря и обвиняли в роялизме, то все же
отдавали должное его честности; если кое-кто из соседних купцов и завидовал
его счастью, то все признавали его заслуженным. Рана, полученная Цезарем на