"Оноре де Бальзак. Банкирский дом Нусингена" - читать интересную книгу автораформальность. Когда такой стряпчий проделывает уж слишком жульнический
фокус, суд лишает его права практики. Наш друг Дерош овладел тайнами этого ремесла, которым с грехом пополам промышляли незадачливые горемыки; скупив исковые требования у людей, боявшихся проиграть процессы, он пустился в крючкотворство, твердо решив выбиться из нищеты. Он действовал разумно и свято соблюдал правила своего ремесла. Он нашел покровителей среди политических деятелей, которым помогал выпутаться из затруднительных обстоятельств, как это было с нашим другом де Люпо, когда его положение пошатнулось. Это потребовалось Дерошу потому, что на него все же начали косо поглядывать в суде! На него, который, не щадя трудов, исправлял ошибки своих клиентов!.. Ну ладно, Бисиу, продолжай!.. Почему Дерош присутствовал в церкви? - "Д'Альдригер оставил семьсот или восемьсот тысяч франков", - ответил Дерошу Тайфер. - "Бросьте, только один человек знает, какое у них состояние", - возразил друг покойного, Вербруст. - "Кто?" - "Толстый плут Нусинген. Он проводит гроб до самого кладбища, д'Альдригер был когда-то его патроном, и Нусинген из благодарности пускал в оборот его капиталы". - "Теперь вдове придется туговато". - "Что вы этим хотите сказать?!" - "Но д'Альдригер так любил жену! Не смейтесь же, на нас смотрят". - "А вот и дю Тийе! Поздненько он явился, прямо к "Посланию апостолов". - "Он, видно, женится на старшей". - "Ну что вы, - возразил Дерош. - Он теперь больше, чем когда-либо, пришит к юбке госпожи Роген". - "Дю Тийе? К юбке?.. Плохо же вы его знаете!" - "Известна ли вам роль Нусингена и дю Тийе в этом деле?" - спросил Дерош. "Вот она какова, - сказал Тайфер, - Нусинген способен прикарманить капитал своего бывшего патрона и вернуть его..." - "Кхе! Кхе! - вернуть?" - "Да так: Нусинген знает, что у дю Тийе большое состояние, он хотел бы женить его на Мальвине, но дю Тийе Нусингену не доверяет. Занятно наблюдать за всем этим тому, кто разбирается в игре". - "Неужели Мальвина уже девица на выданье?.. - спросил Вербруст. - Как время-то летит!" - "Мальвине уж больше двадцати лет, дорогой мой! Папаша д'Альдригер женился в 1800 году. Он задавал нам в Страсбурге пиры на славу, сперва по случаю своего бракосочетания, затем по случаю рождения Мальвины. Родилась она в 1801 году, во время подготовки Амьенского мира, дорогой папаша Вербруст, а теперь у нас 1823 год. Тогда в моде был Оссиан, и д'Альдригер назвал дочь Мальвиной. Шесть лет спустя, во времена Империи, в моду вошли рыцарские штучки: "Как в Сирию собрался" и прочая чепуха. А потому вторую дочь он назвал Изорой, ей сейчас семнадцать лет. Две девицы на выданье". - "Через десять лет у этих женщин не будет ни гроша", - доверительно шепнул Вербруст Дерошу. "Видите старика, который плачет-заливается там, в глубине церкви? - сказал Тайфер. - Это камердинер д'Альдригера; обе барышни выросли на его руках, он пойдет на все, чтобы сохранить им средства к жизни". (Певчие: Dies irae! Детский хор: Dies illa!) Тайфер: "До свиданья, Вербруст, когда я слышу Dies irae, я слишком живо вспоминаю своего бедного сына". - "Я тоже ухожу, здесь очень сыро", - сказал Вербруст. (In favilla. Нищие на паперти: "Подайте милостыньку, господа хорошие!" Церковный сторож: "Дзинь! Дзинь! Жертвуйте на нужды храма!" Певчие: "Аминь!" Друг покойного: "Отчего он умер?" Шутник из толпы зевак: "Кровеносный сосуд на пятке лопнул!" Прохожий: "Не знаете ли, кого хоронят?" Один из родственников: "Президента де Монтескье". Ризничий нищим: "Ступайте вон! Довольно попрошайничать, нам уж |
|
|