"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

отрицательные достоинства и заполучил в жены дочь фермера из ронкерольских
владений, расположенных по ту сторону Эгского леса.
Этот фермер арендовал землю исполу; ферма приходила в упадок за
отсутствием хозяйки. Будучи неутешным вдовцом, он пытался, следуя
английскому методу, утопить свое горе в вине. Но когда он уже перестал
вспоминать о своей дорогой покойнице, то, как шутили в деревне, оказался
женатым на бутылочке и вскоре снова превратился из фермера в батрака, но в
батрака-пьяницу и лентяя, злобного и сварливого, способного на все, как это
обычно бывает с людьми из простонародья, после некоторой обеспеченности
снова впавшими в жестокую нужду. Этого человека, который по своим
практическим знаниям, грамотности и начитанности стоял значительно выше
обычных батраков, пороки довели до полной нищеты; но только что мы были
свидетелями позабытой Вергилием буколической сцены на берегу Авоны, во время
которой старый пьянчуга померился силами с одним из остроумнейших людей
Парижа.
Дядя Фуршон проработал некоторое время школьным учителем в Бланжи, но
потерял это место вследствие дурного поведения и своеобразных взглядов на
народное образование. Он больше помогал ребятишкам делать из страниц
букварей кораблики и петушков, нежели обучал их чтению; а когда они воровали
фрукты, бранил их так оригинально, что его наставления могли сойти за уроки,
как перелезать через заборы. В Суланже до сих пор пересказывают его ответ
опоздавшему в школу мальчугану, который пробормотал в свое оправдание:
- Да я, господин учитель, гонял по воду теленков.
- Надо говорить: "телят", животная!
Из учителей он пошел в почтальоны. На этом посту - обычном прибежище
старых солдат - дядя Фуршон ежедневно подвергался выговорам. То он забывал
письма где-нибудь в кабаке, то подолгу таскал их в своей сумке. Подвыпив, он
относил письма, предназначавшиеся одному селению, в другое, а в трезвом виде
читал их. Поэтому его скоро уволили. Не преуспев на государственном поприще,
дядя Фуршон в конце концов обратился к производственной деятельности. В
деревнях неимущие всегда занимаются каким-нибудь ремеслом, и таким образом
все они как будто находят источник честного существования. На шестьдесят
девятом году старик принялся за кустарную выделку веревок, ибо этот промысел
требует самых ничтожных предварительных затрат. Для мастерской, как мы
видели, достаточно первой попавшейся стены, оборудование стоит не дороже
десяти франков, подмастерье и хозяин ночуют где-нибудь в сарае и проедают
то, что выручат за день. Алчность казны, установившей налог на окна и двери,
теряет всякую силу для производства, действующего под открытым небом. Сырье
берется взаймы и возвращается в виде готового изделия. Но главным доходом
дяди Фуршона и его подручного Муша, незаконного сына одной из его незаконных
дочерей, была "охота" на выдр да бесплатные завтраки и обеды, которыми их
кормили люди неграмотные, прибегавшие к талантам дяди Фуршона, когда им
нужно было ответить на письмо или представить счет. Наконец, он умел играть
на кларнете и совместно со своим другом, прозывавшимся Вермишелем, скрипачом
из Суланжа, выступал на деревенских свадьбах или на больших балах в местном
"Тиволи".
По-настоящему Вермишеля звали Мишель Вер, но каламбур, составленный из
его имени и фамилии, настолько привился, что даже судебный пристав
суланжского мирового суда Брюне писал в своих актах: "Мишель Жан-Жером Вер,
по прозвищу Вермишель, понятой". Вермишель, которого очень ценили как