"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

- Вот и еще за одну бутылочку вы с меня сто су взяли, - промолвил он с
горечью, - ну, да это последняя! Перейду от вас в "Кофейню мира".
- Молчи, папаша, - возразила пышная, белотелая трактирщица, похожая на
римскую матрону, - Тебе рубашка нужна, чистые штаны, новая шляпа, да и
жилетку носить не мешало бы!
- Сколько раз я тебе говорил, что это для меня разорение! - воскликнул
старик. - Будут думать, что я богат, и никто ничего не подаст.
Появление белокурой Мари с бутылкой вина прервало красноречие старика,
принадлежавшего к той породе людей, которые не боятся слов и высказывают
любую мысль, как бы ужасна она ни была.
- Ну, так как же, не скажете, откуда у вас деньги берутся? - спросил
Тонсар. - Мы бы тоже не прочь!..
Продолжая налаживать силок, свирепый трактирщик исподтишка
приглядывался к тестю и вскоре усмотрел, что у старика в кармане штанов
обрисовывается толстый кружок второй пятифранковой монеты.
- За ваше здоровьице!.. Богатеем понемножку, - промолвил дядя Фуршон.
- Кабы вы захотели, вы бы давно разбогатели, - сказал Тонсар, -
смекалки у вас хватит!.. Да только вот горе: черт наградил вас уж очень
широкой глоткой, все в эту дыру и уходит!
- Ну, так и быть, скажу. Я поймал на выдрю того барина, что приехал в
замок из Парижа, - вот и все.
- Кабы побольше народу приезжало смотреть на Авонские ключи, вы бы,
дедушка Фуршон, богачом стали, - сказала Мари.
- Да, верно, - ответил старик, допивая бутылку. - Только вот, играючи с
выдрями, я до того доигрался, что они осерчали, и одна кинулась мне прямо
под ноги, теперь с нее поболе двадцати франков барыша будет.
- Бьюсь об заклад, папаша, что вы смастерили свою выдру из пакли? -
сказала Тонсарша, лукаво поглядывая на отца.
- Дай мне крепкие штаны и помочи с каемкой, чтобы не очень срамить
Вермишеля на подмостках в "Тиволи", - потому как дядя Сокар всегда на меня
ворчит, - и я тебе, дочка, оставлю монету; это ты с паклей хорошо придумала.
Может, гость из замка опять на эту удочку пойдет, - пожалуй, он с того
случая приохотился к выдрям!
- Сходи-ка принеси нам еще бутылочку, - сказал Тонсар дочери. - Кабы у
папаши действительно была выдра, он показал бы ее, - продолжал трактирщик,
обращаясь к жене и стараясь подзадорить Фуршона.
- Побаиваюсь я, как бы она не попала на жаркое к вам в печку! - ответил
старик, устремив на дочь маленькие зеленые глазки и подмигивая ей. -
Филиппина уже стибрила мою монетку. А сколько вы у меня их повытягивали,
этих самых монеток, то на кормежку, то на одежку!.. А все меня попрекаете: и
пасть-то я разинул, и хожу-то я оборванцем.
- Продали же вы, папаша, свое последнее платье, чтобы попить
"горячительного" в "Кофейне мира"! - сказала Тонсарша. - Недаром же
Вермишель хотел вам помешать...
- Вермишель?.. А кого же я угощал? Нет, Вермишель не способен предать
своего друга. Нет, это сделала его шестипудовая старая свинья о двух ногах.
И как он не совестится называть ее женой!
- Он ли, она ли, а может быть, Бонебо... - заметил Тонсар.
- Бонебо? - возмутился Фуршон. - Да он сам постоянно торчит в
кофейне... Коли это сказал Бонебо, так я ему... Ну ладно же...