"Оноре де Бальзак. З. Маркас" - читать интересную книгу автора

Невозможно описать вам те сцены из области высокой комедии, которые
скрывались под этим алгебраическим синтезом его жизни: долгие часы
томительного ожидания удачи, которая кажется вероятной и не наступает;
длительная погоня за ней сквозь чащу парижских джунглей; беготня
задыхающегося просителя; попытки чего-то добиться от дураков; возвышенные
проекты, разрушаемые влиянием тупой женщины; совещания с лавочниками,
требующими, чтобы их капиталы дали им и ложу в театре, и звание пэра, и
большие проценты; надежды, которые достигают наивысшей точки, а затем,
обрываясь, падают и разбиваются о подводные скалы; чудеса ловкости,
совершенные для того, чтобы сблизить между собой противоположные интересы,
которые, после недельного союза, вновь разъединяются; досада при виде того
неизменного предпочтения, которым тысячи глупцов, невежественных как
приказчики, но украшенных ленточкой Почетного легиона, пользуются перед
талантливыми людьми; наконец, то явление, которое Маркас называл ухищрениями
глупости: вы наседаете на человека, вам как будто удалось его убедить, он
кивает головой, все почти улажено, а на следующий день вы видите, что эта
упругая резина, которую вы на миг сжали, за ночь снова приняла прежнюю
форму, даже раздулась, и нужно начинать сначала; вы трудитесь снова - до тех
пор, пока не поймете, что имеете дело не с человеком, а с резинообразной
массой, высыхающей на солнце.
Эти неисчислимые неудачи, эта огромная и бесплодная трата сил, все те
трудности, на которые наталкиваешься, когда хочешь сделать благое дело, вся
та невероятная легкость, с какой можно причинять зло; две решающие партии -
обе выигранные, обе проигранные; ненависть государственного деятеля, который
хоть и представляет собой деревянное чучело с размалеванным лицом и
наклеенными волосами, однако пользуется авторитетом, - все это, большое и
малое, если не сломило мужество Маркаса, то временно как бы придавило его.
Когда у него водились деньги, он не тратил их на себя, а доставлял себе
божественное удовольствие отсылать их своей семье - сестрам, братьям,
старику отцу. Сам же он, уподобившись низложенному Наполеону,
довольствовался тридцатью су в день, а в Париже энергичный человек всегда
может заработать такую сумму.
Когда он закончил этот рассказ о своей жизни, рассказ, пересыпанный
рассуждениями, афоризмами и замечаниями, в которых сказывался выдающийся
политический деятель, нам достаточно было перекинуться с ним несколькими
вопросами и ответами насчет положения вещей во Франции и в Европе, чтобы
убедиться в том, что перед нами - настоящий государственный деятель, ибо
можно быстро и легко оценить человека, как только он начинает обсуждать
сложные вопросы; для людей незаурядных существуют шиболеты[10], и мы
принадлежали к числу современных левитов[11], хотя еще и не были допущены в
храм. Как я уже сказал, под видимостью рассеянного образа жизни скрывались
замыслы, которые Жюст уже осуществил и которые собираюсь осуществить и я.
Обменявшись мыслями, мы вышли втроем на улицу и, невзирая на холод,
отправились в Люксембургский сад погулять там до обеда. Мы продолжали
беседовать и во время прогулки. Разговор наш, по-прежнему носивший серьезный
характер, коснулся всех больных мест политического положения тех дней.
Каждый из нас внес в него свою лепту: результаты своих наблюдений, остроту,
шутку, афоризм. Речь шла уже не только о той, огромного масштаба, жизни,
которую перед тем нарисовал нам Маркас, этот солдат политических сражений.
То не был и страшный монолог потерпевшего крушение мореплавателя,