"Оноре де Бальзак. Музей древностей" - читать интересную книгу авторасвое время шквалу революции.
- А что было сделано.для таких людей, как дю Геиик, Фердинанд, как Фонтэн или брат Монторана, которые до конца не покорились? - прошептал он. Тем, кто сражался мужественнее всех, швырнули подачку - какую-то жалкую пенсию или должность коменданта в пограничной крепости! Или еще того лучше: дали бюро лотереи графине де Бован, чья энергия вдохновляла и поддерживала Шаретта и де Монторана. Было очевидно, что вера маркиза в королевскую власть поколеблена. Мадмуазель д'Эгриньон всячески пыталась успокоить брата относительно предстоящего путешествия Виктюрньена; как раз в это время под самыми окнами гостиной на сухой мостовой послышались шаги Шенеля, и вскоре в дверях, распахнутых старым камердинером маркиза Жозефеном, без доклада показался Шенель. - Шенель, мой мальчик... Нотариусу было шестьдесят девять лет. У него была убеленная сединами голова и широкое, благообразное лицо. Он носил панталоны столь необъятной ширины, что они удостоились бы у Стерна эпического описания; чулки на нем были шерстяные, на башмаках поблескивали серебряные пряжки, сюртук напоминал сутану священника, а длинный жилет - жилет школьного учителя. - ...Ты поступил весьма самонадеянно, ссудив деньгами графа д'Эгриньона! - продолжал маркиз.- И ты вполне заслужил, чтобы я тебе их немедленно вернул и больше тебя на глаза к себе не пускал, ибо ты этим только поощрил его пороки! Наступило минутное молчание, какое воцаряется обычно, когда король при всех распекает придворного. Старик нотариус стоял перед маркизом с - Виктюрньен сильно тревожит меня, Шенель,- продолжал уже мягче маркиз.- Я хочу отослать его в Париж, чтобы он послужил королю. Ты сговоришься с моей сестрой, как сделать, чтобы он появился там, как подобает д'Эгриньону. Мы сочтемся... Маркиз величественно удалился, снисходительно кивнув Шенелю. - Благодарю, господин маркиз, за милость,- сказал старик, все еще не решаясь сесть. Мадмуазель Арманда встала, чтобы проститься с братом; она уже успела позвонить, в дверях стоял слуга со свечой и ожидал маркиза, чтобы проводить его в спальню. - Садитесь, Шенель,- сказала старая девица возвращаясь. С присущей женщинам деликатностью мадмуазель Арманда сумела смягчить суровость обращения маркиза с бывшим управляющим; Шенель, правда, угадывал за этой суровостью подлинную привязанность. Эта привязанность, которую маркиз испытывал к своему бывшему слуге, сильно напоминала, однако, любовь хозяина к собаке,- готовый подраться со всяким, кто посмеет дать пинка его псу, он рассматривает это животное как неотъемлемую часть своего существа, которая, не будучи вполне тождественна с ним, представляет самое дорогое в нем - его чувства. - Графу в самом деле пора уезжать из этого города,- наставительно произнес нотариус. - Да,- согласилась мадмуазель Арманда.- А что, он позволил себе какую-нибудь новую шалость? - Нет, мадмуазель. |
|
|