"Оноре де Бальзак. Музей древностей" - читать интересную книгу автора

года.
Несмотря на привилегии, которые Реставрация дала в 1822 году
эмигрантам, состояние маркиза д'Эгриньона не увеличилось. Пожалуй, ни один
из дворян, пострадавших от революционных законов, не разорился так сильно,
как он. Доходы его до 1789 года основывались главным образом на феодальных
правах на ленные владения; многие знатные роды старались дробить свои земли
как можно мельче, чтобы взимать больше податей и поборов. Дворянские семьи,
находившиеся в подобном положении, были разорены и не имели никакой надежды
улучшить его, ибо указ Людовика XVIII о возвращении бывшим эмигрантам
непроданных имений, ничего не мот им вернуть; а принятый впоследствии закон
о возмещении убытков также не мог ничего им возместить. Каждому известно,
что поместья, которых лишились д'Эгриньоны, перешли в казну под названием
"национальных имуществ". Маркиз д'Эгриньон принадлежал к числу роялистов,
отклонивших всякое соглашение с теми, кого он называл не революционерами, а
бунтовщиками, или, употребляя более парламентский термин, - либералами и
конституционалистами. Вожаками этих роялистов (оппозиция называла их просто
"ультра") были смелые ораторы "правой", которые, после первого же заседания
палаты в присутствии короля, попытались, как, например, г-н де Полиньяк,
протестовать против хартии, изданной Людовиком XVIII, рассматривая ее как
неудачный указ, вызванный временной необходимостью, и полагая, что король
его пересмотрит. Маркиз д'Згриньон не пожелал участвовать в обновлении
обычаев и нравов, которое попытался осуществить Людовик XVIII, и спокойно
оставался в стороне, всегда готовый поддержать крайних правых; он ожидал,
что ему возвратят все его огромное состояние, и не допускал даже мысли о
каком-то "возмещении убытков", которым было так озабочено министерство
Виллеля, желавшее таким путем укрепить королевский престол, уничтожить
роковое неравенство в имущественном положении дворян, продолжавшее
существовать, несмотря на новые законы. Необычайные происшествия, которые
привели к Реставрации 1814 года, и еще более необычайное событие -
возвращение к власти Наполеона в 1815 году, новое бегство Бурбонов и их
вторичное возвращение, все эти легендарные перипетии современной истории
произошли, когда маркизу было уже шестьдесят семь лет. В таком возрасте даже
у самых непокорных натур того времени, не столько ослабевших от лет, сколько
подорванных потрясениями в годы революции и Империи и похоронивших себя в
провинциальной глуши, жажда действия иссякла и осталась лишь ярая
непримиримость взглядов; почти все эти люди оказались замкнутыми в тесные
рамки спокойной и раздражающей своим однообразием провинциальной жизни. А
разве не величайшее несчастье для политической партии, если она состоит из
стариков, да еще когда и сами ее идеи устарели? В 1818 году законная
королевская власть казалась прочно утвердившейся, но маркиз задал себе
вопрос, что собственно делать ему, семидесятилетнему старцу, при дворе?
Какой пост может он там занять, какой деятельности может посвятить себя? И
гордый аристократ д'Згриньон решил (впрочем, ему ничего другого и не
оставалось) удовольствоваться торжеством монархии и религии и ожидать
результатов этой неожиданной и сомнительной победы, которая и оказалась
всего лишь перемирием. Он продолжал царить в своем салоне, столь удачно
прозванном "Музеем древностей". При Реставрации люди, побежденные в 1793
году, оказались победителями, и безобидная шутливость этого прозвища
приобрела некоторую ядовитость.
Городок, где жил д'Згриньон, как и большинство провинциальных городов,