"Оноре де Бальзак. Прощенный Мельмот" - читать интересную книгу автора

правительство содержит редкостных животных. Если кассир не лишен
воображения, наделен страстями, если кассир, пусть даже безупречный, любит
свою жену, а она скучает, страдает от неудовлетворенного честолюбия или
просто тщеславия,- тогда кассир развращается. Поройтесь в истории кассиров:
вы не приведете ни одного случая, когда кассир добился бы, что называется
положения. Если они не кончают каторгой или бегством за границу, то
прозябают где-нибудь на третьем этаже на Улице Сен-Луи, в квартале Марэ.
Когда парижские кассиры осознают свое значение, им цены не будет. Правда,
иные люди только и могут быть, что кассирами, так же как другие неизбежно
становятся мошенниками. Поразительная насмешка цивилизации! Добродетели
общество жалует на старость сотню луидоров ренты, третий этаж, вволю хлеба,
несколько неношеных шейных платков, да престарелую жену, окруженную
ребятами. А пороку, если у него хватит смелости, если он ловко повернет в
свою пользу статью закона, как Тюренн вертел генералом Монтекукули [Тюренн
(1611-1675) - известный французский полководец. Монтекукули (1609-1681) -
австрийский генерал; в 1675 г. оба полководца во главе своих войск четыре
месяца маневрировали, из бегая решительного сражения], общество прощает
украденные им миллионы, общество осыпает его орденами, балует почестями и
заваливает знаками уважения. К тому же и само правительство действует в
полном согласии с обществом, глубоко непоследовательным. Среди способных
юношей восемнадцати - двадцати лет правительство производит набор молодых
талантов; преждевременной работой оно истощает великие умы, собранные им для
того, чтобы хорошенько их отсортировать, как садовники поступают с семенами.
К этому делу оно приставляет присяжных взвешивателей таланта, которые
пробируют их мозги, как на монетном дворе пробируют золото Потом из пятисот
подающих надежды молодцов, которых ему поставляет наиболее передовая часть
населения, правительство отбирает одну треть, помещает ее в огромные мешки,
именуемые учебными заведениями, где и держит их в течение трех лет. Хотя
каждый из таких ростков представляет собою огромный капитал, оно делает их
своего рода кассирами; назначает их простыми инженерами, использует в
качестве капитанов артиллерии - словом, обеспечивает их лишь самыми высокими
из подчиненных должностей. А потом, когда эти лучшие люди, сдобренные
математикой и напичканные наукой, достигают пятидесятилетнего возраста, их
вознаграждают за службу квартирой в четвертом этаже, женою с ребятами, всеми
прелестями посредственного существования. Разве не чудо, что из этих
одураченных людей выберется пять-шесть талантливых личностей, которые
достигают социальных высот.
Таков точный баланс отношений, в которые вступают талант и внутренние
достоинства с правительством и обществом в эпоху, почитающую себя
прогрессивной. Без этих предварительных замечаний случай, недавно
происшедший в Париже, показался бы неправдоподобным, а сопровождаемый этим
кратким введением, он, может быть, даст пищу умам, достаточно высоким для
понимания истинных язв нашей цивилизации, которая после 1815 года принцип
"честь" заменила принципом "деньги".
В пасмурный осенний день, часов в пять вечера, кассир одного из самых
крупных парижских банков еще сидел за работой при свете лампы, зажженной уже
довольно давно. Как это заведено в коммерческом мире, касса помещалась в
самой темной части тесных и низких антресолей. Чтобы до нее добраться, нужно
было пройти коридором, который освещали лишь тусклые оконца и вдоль
которого, как в банном заведении, тянулись перенумерованные комнаты. Следуя