"Оноре де Бальзак. Поиски Абсолюта" - читать интересную книгу автора

некоторые явления, не приметные для других, но драгоценные для тех, кто
одержим необычайными чувствами, оттого ли, что природа вознаградила ее за
телесные недостатки, дав ей ощущения более тонкие, чем у существ, по
внешнему виду более совершенных,- так или иначе, но она услыхала мужские
шаги в галерее, построенной над кухнями и комнатами для прислуги и
соединявшей передний дом с задним. Шум шагов становился все более внятным.
Вскоре и чужой человек, лишенный способности преодолевать душою
пространство, соединяясь со вторым своим "я", что часто присуще страстным
натурам вроде этой женщины, легко услыхал бы мужские шаги на лестнице,
ведущей из галереи в залу. При звуке этих шагов существо самое
невнимательное было бы охвачено множеством мыслей, ибо невозможно было
слышать его хладнокровно. Походка ускоренная или прерывистая пугает. Когда
человек вскакивает и бежит с криком: "Пожар!" - его ноги говорят так же
громко, как и голос. Если так, то и походка, противоположная по своему
характеру, должна производить не менее сильное впечатление. Важная
медлительность и спокойная поступь этого человека, вероятно, раздражали бы
людей, непривычных к размышлениям; зато натуры нервные или наблюдательные
испытали бы чувство, близкое к ужасу, при размеренном звуке шагов, казалось
лишенных жизни, но заставлявших трещать половицы, точно о них кто-то ударял
поочередно двумя железными гирями. Вы признали бы в этих шагах нерешительную
и тяжелую походку старика или величественную поступь мыслителя, влекущего с
собою целые миры. Сойдя с последней ступеньки и рассеянно шагая по плиткам,
он на минутку остановился у широкой площадки, где кончался коридор, ведущий
в людскую, и откуда равным образом можно было проникнуть как в залу, так и в
столовую через двери, спрятанные за искусной резьбой. В это мгновение легкая
дрожь, вроде той, какую вызывает электрическая искра, пробежала по женщине,
сидевшей в кресле; но одновременно нежнейшая улыбка оживила ее губы, а лицо,
взволнованное предвкушением радости, засияло, как у прекрасной итальянской
мадонны; и сразу же она обрела в себе силу затаить свои мучительные страхи в
глубине души; потом повернула голову к шевельнувшейся резной панели, за
которой скрывалась дверь в углу залы, и действительно кто-то открыл эту
дверь, и притом столь порывисто, что бедная женщина вздрогнула.
Валтасар Клаас появился, сделал несколько шагов, не взглянув на нее, а
может быть и взглянув, да не заметив, и остановился посередине залы,
поддерживая правой рукой слегка наклоненную голову. Ужасное страдание, с
которым эта женщина не могла свыкнуться, хотя испытывала его многократно
каждый день, сжало ей сердце, прогнало с лица улыбку и провело на смуглом
лбу между бровями ту борозду, которая, возникая вновь и вновь, с течением
времени запечатлевается навсегда, как след сильных страстей; глаза
наполнились слезами, но она быстро их вытерла, взглянув на Валтасара.
Невозможно было не испытать глубокого волнения при виде главы дома Клаасов.
В молодости он, должно быть, походил на того прекрасного мученика, который
грозил Карлу V вновь начать дело Артевелде; но сейчас ему можно было дать
лет шестьдесят, хотя ему было лишь около пятидесяти, и преждевременная
старость уничтожила это благородное сходство. Его высокая фигура слегка
горбилась - то ли занятии принуждали его сутулиться, то ли хребет его
искривился под тяжестью головы. У него были широкая грудь, мощный торс, но
нижняя часть тела, хотя и мускулистая, была слабо развита, и это
несоответствие в телосложении, прежде, по-видимому, совершенном, занимало
умы, старавшиеся объяснить причины такой фантастической внешности