"Оноре Де Бальзак. Пьеретта" - читать интересную книгу автора

сознания, что живет там из милости, и очень обрадовалась, узнав, что у нее
есть богатые родственники, готовые ее приютить. Услыхав, что она готовится
к отъезду, друг ее детства, сын майора Бриго, ставший к тому времени
подмастерьем у столяра в Нанте, принес ей на дорогу шестьдесят франков -
все свое богатство, с трудом собранное им за время ученичества из чаевых;
и Пьеретта приняла этот дар с великолепным спокойствием истинной дружбы,
доказывавшим, что будь она сама на месте Бриго, ее обидело бы выражение
благодарности. Бриго прибегал по воскресеньям в Сен-Жак, чтобы поиграть с
Пьереттой и утешить ее. Крепкий и здоровый юноша постиг всю сладость той
самоотверженной и преданной заботливости, которой мы окружаем
непроизвольно избранный нами предмет нашей любви. Не раз в воскресный
день, забравшись в уголок сада, они с Пьереттой расшивали завесу будущего
узорами своей ребяческой фантазии: подмастерье столяра, оседлав свой
рубанок, отправляется искать по свету удачи и, разбогатев, возвращается к
Пьеретте, которая его ждет. Итак, в октябре 1824 года, когда Пьеретте
исполнилось одиннадцать лет, двое стариков и молодой рабочий с глубокой
грустью поручили ее попечениям кучера, следовавшего со своим дилижансом из
Нанта в Париж, и попросили его посадить девочку в Париже в другой
дилижанс, отправляющийся в Провен. Бедный Бриго! Он, как собачонка, бежал
сколько мог за дилижансом, не спуская глаз со своей милой Пьеретты.
Напрасно бретоночка подавала ему знаки, чтобы он остановился. Бриго,
выбежав за город, отмахал еще целую милю и, только окончательно выбившись
из сил, бросил сквозь слезы прощальный взгляд своей Пьеретте, которая тоже
заплакала, когда он скрылся из виду... Высунувшись из окна дилижанса,
Пьеретта снова увидала своего друга: он все еще стоял на дороге, глядя
вслед неуклюжему экипажу. Лоррены и Бриго были так неопытны в житейских
делах, что Пьеретта приехала в Париж без единого су. В Париже возница,
которому девочка рассказала о своих богатых родственниках, заплатил за нее
в гостинице и в возмещение своих расходов взял деньги с кучера труаского
дилижанса, поручив ему доставить Пьеретту к родственникам и истребовать
следуемое за провоз, точно она была почтовой посылкой. Спустя четыре дня
после отъезда из Нанта, в понедельник, около девяти часов вечера,
добродушный старый толстяк, кучер Королевского общества почтовых карет,
взял Пьеретту за руку и, пока на Большой улице выгружали доставленных в
Провен пассажиров и поклажу, повел девочку, весь багаж которой состоял из
двух платьиц, двух пар чулок и двух сорочек, к мадемуазель Рогрон, по
адресу, указанному ему начальником почтовой конторы.
- Мое почтение, мадемуазель и вся честная компания! - сказал кучер. -
Вот вам ваша двоюродная сестрица. Не девочка, а ягодка! С вас сорок семь
франков. Хотя у вашей малютки не бог весть сколько багажа, распишитесь все
же вот на этом листочке.
Мадемуазель Сильвия с братом шумно выражали свое удивление и радость.
- Прошу прощенья, - сказал кучер, - меня ждет дилижанс, распишитесь
на квитанции, дайте мне сорок семь франков шестьдесят сантимов да на
водку, сколько не жалко, - и мне и нантскому кучеру. Мы за малюткой
глядели, как за родной дочкой, уплатили за ее ночлег, за еду, за место до
Провена и еще за кое-какие мелочи.
- Сорок семь франков двенадцать су! - ужаснулась Сильвия.
- Вы никак торговаться собираетесь! - воскликнул кучер.
- Где же счет? - спросил Рогрон.