"Оноре Де Бальзак. Пьеретта" - читать интересную книгу автора

Пьеретта почувствовала вдруг к обоим своим родственникам непобедимое
отвращение - чувство, которого до той поры еще никогда и ни к кому не
испытывала. Сильвия со служанкой пошли укладывать бретоночку спать в ту
самую комнату третьего этажа, где Бриго заметил белые коленкоровые
занавески. Там стояла узкая, как в пансионе, кровать с коленкоровым
пологом и деревянной колонкой, окрашенной в голубой цвет, ореховый комод
без мраморной доски, небольшой ореховый стол, простой ночной столик без
дверцы, три убогих стула и висело зеркало. Стены мансарды оклеены были
дешевенькими голубыми обоями в черных цветочках. Пол был выложен крашеными
и навощенными плитками - от него так несло холодом, что стыли ноги. Ковра
не было, если не считать плетеного тряпичного половичка у кровати. Простой
мраморный камин украшен был зеркалом, двумя позолоченными медными
подсвечниками и грубой алебастровой вазой с ручками в виде голубков,
красовавшейся некогда в комнате Сильвии в Париже.
- Удобно ли тебе здесь будет, детка? - спросила Сильвия.
- О! Тут так красиво! - серебристым голоском ответила девочка.
- Ну, она не больно прихотлива, - проворчала себе под нос толстая
служанка. - Положить ей грелку в постель? - спросила она.
- Да, - сказала Сильвия, - простыни могли отсыреть.
Вместе с грелкой Адель принесла и свою косынку;
Пьеретта, привыкшая спать на простынях из грубого бретонского холста,
удивилась тонкости и мягкости простынь из бумажной ткани. Когда девочку
уложили спать, Адель, не утерпев, сказала, спускаясь по лестнице: "Все ее
пожитки, мадемуазель, и трех франков не стоят".
С тех пор как Сильвия перешла на систему строгой экономии, она, чтобы
не тратить лишнего на освещение и топливо, оставляла свою служанку в
столовой, - лишь когда являлись Вина и полковник Гуро, Адель уходила на
кухню. Приезд Пьеретты дал пищу для разговоров на весь вечер.
- Придется завтра же купить ей все необходимое, - сказала Сильвия. -
У нее ровно ничего нет.
- У нее одна только пара башмаков - та, что на ногах, да и весят они
чуть ли не по десять фунтов каждый, - сказала Адель.
- Так уж принято в их краях, - объявил Рогрон.
- Как она осматривала свею комнату! А ведь двоюродная сестрица таких
людей, как вы, мадемуазель, могла бы жить в комнате и получше.
- Ладно, помалкивайте, - сказала Сильвия, - вы же видели, что девочка
от нее в восторге.
- Боже, какие сорочки, они, небось, ей всю кожу ободрали! Все это
никуда не годится, - заявила Адель, разобрав узелок Пьеретты.
Хозяин, хозяйка и служанка до десяти часов вечера обсуждали, какой
коленкор и по какой цене купить яд сорочки, сколько потребуется пар чулок,
из какой ткани и сколько шить нижних юбок, и подсчитывали, во что
обойдется весь гардероб Пьеретты.
- Это станет нам по меньшей мере в триста франков, - сказал сестре
Рогрон, запоминавший по старой привычке цену каждого предмета и
производивший в уме подсчет.
- Триста франков! - воскликнула Сильвия.
- Да, триста франков, подсчитай сама. Брат и сестра еще раз
прикинули, и получилось действительно триста франков, не считая работы.
- Вот так и вышвырнем разом три сотни, - сказала Сильвия, отправляясь