"Оноре Де Бальзак. Дело об опеке" - читать интересную книгу автора

последовательно сменившихся председателя суда округа Сены причислили г-на
Попино к категории рядовых судей. Они не признали за ним репутации
человека одаренного, которую он заслужил своими прежними трудами. Ценители
искусства, знатоки или невежды, - кто из зависти, кто из самоуверенности,
свойственной критикам, кто из предрассудка, - раз и навсегда относят
художников к определенным категориям: к пейзажистам, портретистам,
баталистам, маринистам или жанристам, сковывают их творчество, предписывая
им коснеть в одной и той же области, подходя к ним с тем же предвзятым
мнением, с каким подходит свет к писателям, к государственным деятелям, ко
всем, кто начинает с какой-нибудь специальности, прежде чем прослывет
широкоодаренной натурой. Так произошло и с Попино, которого ограничили
узко определенными рамками.
Судьи, адвокаты, стряпчие - все, кто кормится при суде, различают две
стороны в каждом юридическом вопросе: право и справедливость.
Справедливость исходит из фактов, право - из применения определенных
принципов к этим фактам. Человек может быть чист перед справедливостью, но
виноват перед законом, и судья тут ничего не может поделать. Между
совестью и поступком лежит бездна решающих обстоятельств, неизвестных
судье, а именно в этих обстоятельствах - осуждение или оправдание
поступка. Судья - не бог, долг предписывает ему подгонять факты к
принципам, выносить решения по самым разнообразным поводам, применяя одну
установленную мерку. Обладая властью читать в сердцах людей и разбираться
в их побуждениях, чтобы выносить справедливые решения, каждый судья был бы
великим человеком. Франции требуется около шести тысяч судей, никакое
поколение не может предоставить к ее услугам шесть тысяч великих людей,
тем паче к услугам одного лишь судебного ведомства. На фоне парижских
нравов Попино был весьма искусным кади, который в силу склада своего ума и
привычки считаться не только с буквой закона, но и с истинным смыслом
фактов, порицал поспешные и жестокие приговоры. Отличаясь в своей области
особой внутренней зоркостью, пронизывал он взором двойную оболочку лжи,
под которой тяжущиеся скрывали действительную сущность тяжбы. Попино был
настоящим судьей, как Деплен был настоящим хирургом; он проникал в тайны
человеческой совести, как этот знаменитый ученый проникал в тайны
человеческого тела. Жизнь и опыт научили его вскрывать при исследовании
фактов сокровеннейшие помыслы. Он докапывался до самой сущности судебных
тяжб, как Кювье - до древнейших пластов почвы. Подобно этому великому
мыслителю, переходя от вывода к выводу, выносил он заключение и
восстанавливал прошлое человеческой совести, как Кювье воссоздавал
строение аноплотерия. Нередко под впечатлением какого-нибудь показания
просыпался он среди ночи, пораженный верной догадкой, внезапно сверкнувшей
перед его внутренним взором, как золотоносная жила. Возмущаясь жестокой
несправедливостью, которой обычно завершались юридические столкновения,
где все неблагоприятно для честного человека и идет на пользу подлецу, он
во имя справедливости, особенно в тех случаях, когда дело было неясно,
выносил зачастую решения, грешившие против правовых норм. И он слыл среди
сослуживцев неделовым человеком, его всесторонне обоснованные доводы
затягивали судопроизводство. Заметив, как неохотно его слушают, Попино
стал весьма кратко формулировать свое мнение. Тогда сочли, что должность
судьи ему не по плечу; но он поражал своим даром анализа, здравыми
суждениями, глубокой проницательностью, и посему решили, что он наделен