"Оноре Де Бальзак. Дочь Евы" - читать интересную книгу автора

Таким образом, Феликс привязал к себе жену всеми возможными узами, оставив
ей видимость свободы и полагаясь на силу привычки, как на залог
безоблачного счастья. Владеть этой наукой и так себя вести способны только
искушенные житейским опытом мужчины, прошедшие круг политических и
любовных разочарований. Феликсу, впрочем, его произведение доставляло
такое же удовольствие, какое находят в своих творениях живописцы,
писатели, зодчие: он вдвойне наслаждался, любуясь своим произведением и
видя его успех, восхищаясь своею образованной и наивной, остроумной и
естественной, любезной и безгрешной женою, девушкой и матерью, совершенно
свободной и покоренной. История удачных супружеств, как и счастливых
народов, требует не больше двух строк и дает очень мало материала изящной
словесности. И так как счастье не нуждается в комментариях, то эти четыре
года не могут нас подарить ничем, что не было бы нежно, как
голубовато-серый цвет вечной любви, безвкусно, как манна небесная, и
занимательно, как роман "Астрея".
В 1833 году прочному счастью Феликса стало угрожать крушение. Без его
ведома оно подточено было в самых своих основах. У двадцатипятилетней
женщины сердце уже не то, что у восемнадцатилетней девушки; у женщины в
сорок лет оно не то, что в тридцать. Существуют четыре возраста в жизни
женщины. Каждый возраст создает новую женщину. Ванденес, несомненно, знал
законы этих превращений, обусловленных современными нравами; но в своем
собственном супружестве он забыл о них, как самый лучший знаток грамматики
может забыть ее правила, когда пишет книгу, как самый великий полководец,
обманутый случайными особенностями местности на поле битвы, среди огня,
может забыть непреложные правила военного искусства. Человек, способный
всегда наложить печать своей мысли на события, - это гений; но самый
гениальный человек не бывает гениален каждый миг, иначе он был бы слишком
богоподобен. После четырех лет супружеской жизни, протекавшей без единого
душевного потрясения, без единого слова, которое бы внесло малейший разлад
в эту сладостную гармонию чувств, сознавая свой полный расцвет, подобный
расцвету прекрасного растения в тучной почве, развившегося под ласками
ясного солнца, сияющего посреди немеркнущей лазури, - графиня вдруг словно
спохватилась. Перелом в ее жизни, составляющий содержание описанной нами
сцены, был бы непонятен без объяснений, которые, пожалуй, смягчат в глазах
женщин вину этой молодой графини, счастливой супруги и счастливой матери -
вину, непростительную на первый взгляд.
Жизнь - это результат действия двух противоположных начал: когда
недостает одного из них, живое существо страдает. Ванденес, давая всему
удовлетворение, подавил желание - этот двигатель мироздания, расходующий
огромную сумму духовных сил. Безмерный пыл, предельное несчастье, полное
счастье - все абсолютные начала царят над бесплодными пространствами: они
желают быть одни, они душат все иное. Ванденес не был женщиной; а только
женщины владеют искусством разнообразить блаженство - отсюда их кокетство,
строптивость, их страхи, их ссоры и те изобретательные, остроумные
глупости, которыми они умеют сегодня сделать спорным то, что было
совершенно ясным вчера. Мужчины способны утомить своим постоянством,
женщины - никогда. Ванденес был по характеру таким добрым, что не мог
умышленно мучить любимую женщину, он вознес ее в самое синее, самое
безоблачное небо любви. Проблема вечного блаженства принадлежит к числу
тех, решение которых известно только богу, в мире ином. А на нашей грешной