"Оноре Де Бальзак. Дочь Евы" - читать интересную книгу автора

Любовник, кошмар мужей, встречался повсюду, за исключением, пожалуй,
семейных очагов, где в эту буржуазную эпоху он преуспевал меньше, чем во
всякую другую. Станет ли вор разгуливать по ночам, когда люди подбегают к
окнам, крича "Караул!" и освещают улицы? Если даже в эти годы, принесшие
городам множество политических и нравственных волнений, случались
супружеские катастрофы, то они являлись исключениями, не привлекавшими
такого внимания, как в годы Реставрации. Тем не менее в дамском обществе
много говорилось о том, что завладело тогда обеими формами поэзии: книгой
и театром. Часто речь заходила о любовнике - столь редком и столь желанном
существе. Получившие огласку приключения служили темою споров, и споры
эти, как всегда, велись женщинами безупречными. Любопытно, что от такого
рода бесед обычно уклоняются женщины, наслаждающиеся запретным счастьем; в
обществе они ведут себя сдержанно, чинно и почти робко; вид у них такой,
словно они каждого умоляют молчать или у всех просят прощения за свои
преступные радости. Если же, наоборот, женщина охотно слушает разговоры о
супружеских катастрофах, расспрашивает о силе страсти, оправдывающей
согрешивших, то она стоит в нерешительности на перекрестке и не знает,
какой путь избрать. В эту зиму в ушах графини де Ванденес загудел громкий
голос большого света, грозовой ветер засвистал вокруг нее. Мнимые ее
приятельницы, охранявшие свою репутацию громкими именами и высоким
положением, неоднократно рисовали ей искусительный образ любовника и
заронили в ее душу жгучие слова о любви, - ключе к загадке, которую
предлагает женщинам жизнь, - о тайнах "великой страсти", согласно
выражению г-жи де Сталь, поучавшей других на собственном примере. Когда
графиня в тесном кругу наивно спрашивала, в чем же разница между
любовником и мужем, ни одна из дам, желавших зла де Ванденесу, не упускала
случая ответить ей так, чтобы раздразнить ее любопытство, возбудить
воображение, постучаться в сердце, увлечь душу.
- С мужем, дорогая моя, влачишь существование, и только с любовником
поистине живешь, - говорила ей маркиза де Ванденес, ее золовка.
- Брак, дитя мое, - это наше чистилище; любовь - это рай, - говорила
леди Дэдлей.
- Не верьте, - восклицала мадемуазель де Туш, - это ад!
- Но такой ад, где любят, - замечала маркиза де Рошфид. - В
страданиях часто находишь больше радостей, чем в счастье: вспомните
мучеников!
- С мужем, глупенькая, мы живем, так сказать, своею жизнью; любить же
- значит жить жизнью другого, - объясняла ей маркиза д'Эспар.
- Любовник - это запретный плод, вот что для меня решает дело, -
говорила, смеясь, красавица Моина де Сент-Эран.
Когда графиня бывала свободна от дипломатических раутов или балов у
богатых иностранцев, как, например, у леди Дэдлей или у княгини Галатион,
она почти каждый вечер, после Итальянцев или Оперы, бывала в свете, у
маркизы д'Эспар или г-жи де Листомэр, у мадемуазель де Туш, у графини де
Монкорне или у виконтессы де Гранлье - в единственных открытых
аристократических домах; и всякий раз она уходила оттуда с новыми дурными
семенами в сердце. Ей советовали "восполнить свою жизнь" - это было модное
в ту пору выражение;
"искать понимания" - еще одно выражение, в которое женщины вкладывают
особый смысл. Она возвращалась домой встревоженная, взволнованная,