"Оноре Де Бальзак. Дочь Евы" - читать интересную книгу автора

считаете, если думаете, что я способен торговать своими ощущениями, своею
любовью! Такой литературной подлости я предпочел бы английский обычай
накинуть веревку на шею женщине и потащить ее на торжище.
- Но я знаю Мари, она сама вас об этом попросит.
- Она на это не способна, - пылко произнес Рауль.
- Вы, стало быть, хорошо ее знаете? Натан рассмеялся над самим собою,
- автор комедий попался на удочку комедийного приема.
- Пьеса уже идет не там, - сказал он, указывая на рампу, - а у вас.
Он взял зрительную трубку и, приличия ради, принялся рассматривать
залу.
- Вы на меня сердитесь? - спросила маркиза, искоса глядя на него. -
Разве я и без того не узнала бы вашей тайны? Мы легко заключим мир.
Приходите ко мне, я принимаю каждую среду; графиня не пропустит ни одного
моего вечера, стоит ей вас там увидеть. Я на этом выиграю. Иногда она меня
навещает в пятом часу дня. По доброте своей я зачислю и вас в небольшой
список фаворитов, которых принимаю в этот час.
- Но поглядите, какое свет! - сказал Рауль. - Мне говорили, что вы
злая, - Иногда приходится быть злой, - ответила она. - Надо защищаться, не
так ли? Но вашу графиню я обожаю; вы будете счастливы, она так мила. Вы
будете первым, чье имя она запечатлеет в своем сердце с тою детской
радостью, которая побуждает всех влюбленных, даже капралов, вырезать свои
инициалы на коре деревьев. Первая любовь женщины упоительна. Позже, видите
ли, наши ласки, наши заботы отдают искусством. Старая женщина, как я,
может все сказать, она уже ничего не боится, даже журналиста. Знайте же, в
зрелом возрасте мы умеем давать вам счастье; но в молодости, когда мы
любим впервые, то вкушаем счастье и поэтому доставляем вашей гордости
множество удовольствий. Все для вас тогда восхитительная неожиданность,
наше сердце полно наивности Вы настолько поэт, что должны предпочитать
цветы плодам. Посмотрим, что вы скажете через полгода, Рауль, как все
преступники, избрал тактику отрицания; но это означало дать оружие в руки
страшной воительницы. Он быстро запутался в петлях самой остроумной, самой
опасной из тех бесед, в которых так сильны парижанки, и побоялся выдать
себя невольным признанием, которым бы маркиза немедленно воспользовалась
для своих насмешек; увидев леди Дэдлей, входившую в ложу, он благоразумно
откланялся.
- Ну как? - спросила маркизу англичанка. - Далеко ли они зашли?
- Они без ума друг от друга. Натан мне это только что сказал, - Мне
бы хотелось, чтобы он был безобразнее, - ответила леди Дэдлей, кинув на
графа Феликса взгляд ехидны. - Впрочем, он именно то, чего я хотела: он
сын еврея-антиквара, который вскоре после женитьбы обанкротился и умер, но
мать его была католичка и, к сожалению, окрестила его.
Леди Дэдлей только что узнала о происхождении Натана, которое он так
заботливо скрывал, и злорадно готовилась намекнуть на это в какой-нибудь
убийственной колкости по адресу Ванденеса.
- А я-то хороша! Только что пригласила его бывать у меня! - сказала
маркиза.
- Да разве я не принимала его вчера? - ответила леди Дэдльй. - Есть
удовольствия, душечка, которые обходятся нам очень дорого.
Весть о романе Рауля и г-жи де Ванденес облетела все общество в этот
вечер. Многие отнеслись к ней с возмущением и недоверием; но приятельницы