"Оноре Де Бальзак. Дочь Евы" - читать интересную книгу автора

которую боготворят, и отнюдь не лягаются, как ослы на большой дороге.
Здесь, душа моя, любовь подчинена этикету. Ты должен либо похитить госпожу
де Ванденес, либо вести себя прилично. Слишком ты похож на одного из
описанных тобою любовников.
Натан слушал, понурив голову. Он был похож на льва, попавшего в
тенета.
- Ноги моей не будет здесь, - сказал он. - Чай у этой кукольной
маркизы слишком дорого мне обходится. Она меня находит забавным! Теперь я
понимаю, почему Сен-Жюст гильотинировал этих господ.
- Ты завтра снова придешь сюда.
Блонде оказался прав. Страсть так же малодушна, как и жестока. На
другой день, после долгих колебаний между "пойду" и "не пойду", Рауль
покинул своих компаньонов в самый разгар важных прений и помчался в
предместье Сент-Оноре, к маркизе д'Эспар. Когда он расплачивался у ворот с
извозчиком, подкатил великолепный кабриолет Растиньяка, и тщеславие Натана
было уязвлено; он решил завести себе элегантный кабриолет и грума. Карета
графини стояла у подъезда. При виде ее сердце у Рауля расцвело от радости.
Мари подчинялась воздействию своей страсти с правильностью часовой
стрелки, которую движет пружина. Она сидела в кресле у камина, в гостиной.
Когда доложили о Натане, она не подняла на него глаз, а принялась
созерцать его в зеркало, зная, что к нему обернется хозяйка дома. Любовь,
такая затравленная в свете, вынуждена прибегать к этим маленьким
хитростям: она наделяет жизнью зеркала, муфты, веера, множество вещей,
особая полезность которых не сразу обнаруживается, а зависит от женской
изобретательности.
- Господин министр только что говорил, - обратилась к Натану г-жа
д'Эспар, взглядом представляя ему де Марсе, - что роялисты и республиканцы
столковались между собою. Вам, вероятно, кое-что известно об этом?
- Пусть бы и так, - сказал Рауль, - беды я в этом не вижу. Предмет
ненависти у нас общий, в этом мы сходимся, расходимся мы только в предмете
любви. Вот и все.
- Такой союз по меньшей мере странен, - сказал де Марсе, переводя
взгляд с Рауля на Мари де Ванденес.
- Длительным он не будет, - сказал Растиньяк, интересовавшийся
политикой несколько не в меру, как все новички.
- А вы какого мнения, дорогая? - спросила графиню г-жа д'Эспар.
- Я ничего не понимаю в политике.
- Вы в нее втянетесь, графиня, - сказал де Марсе, - и станете тогда
нашим врагом вдвойне.
Натан и Мари поняли этот намек только после ухода де Марсе. Растиньяк
последовал за ним, а маркиза проводила обоих до дверей гостиной.
Влюбленные уже не думали о колкостях министра, в их распоряжении было
несколько минут. Мари, сдернув перчатку, протянула руку Раулю, и он
поцеловал ее, как восемнадцатилетний юноша. Глаза Мари выражали такую
глубокую нежность, что у Рауля выступили на глазах слезы, всегда готовые к
услугам людей нервного темперамента.
- Где можно видеть вас, говорить с вами? - сказал он. - Вечная
необходимость маскировать свой голос, взгляд, сердце, любовь - это смерть
для меня.
Растроганная этими словами. Мари обещала ездить на прогулку в