"Оноре Де Бальзак. Покинутая женщина" - читать интересную книгу автора

Несколько богатых буржуа благодаря своим аристократическим воззрениям
или состоянию проникли в это подобие Сен-Жерменского предместья. Несмотря
на то, что им лет под сорок, о них говорят; "У этого молодого человека
неплохая голова", - и делают их депутатами. Обычно им покровительствуют
старые девы, что, разумеется, вызывает пересуды. Наконец в это избранное
общество допущены некоторые духовные лица - одни из уважения к их сану,
другие за свой ум; наскучив обществом друг друга, знать вводит к себе в
гостиные буржуазию, как булочник кладет в тесто дрожжи.
Воззрения, скопившиеся во всех этих головах, составились из
некоторого количества старинных понятий, к ним примешались кое-какие
новые, и эта жвачка сообща пережевывается каждый вечер. Подобно воде в
маленькой бухте, фразы, выражающие их мысли, совершенно однообразны в
своем постоянном движении, в своем ежедневном приливе и отливе; тот, кто
раз услышал пустое звучание их разговора, будет слышать его и завтра, и
через год, и во веки веков. Их суждения о делах житейских составляют некую
нерушимую научную систему, к которой ни один человек не властен добавить
хотя бы крупицу сознательной мысли. Жизнь этих рутинеров ограничена кругом
привычек, столь же неизменных, как их религиозные, политические, моральные
и литературные взгляды.
Если какой-либо посторонний человек будет допущен в этот сплоченный
кружок, каждый не без иронии скажет ему: "Вы у нас не найдете блеска
вашего парижского света!" - и каждый осудит образ жизни своих соседей,
давая понять, что он один является исключением в этом обществе и
безуспешно пытался внести в него живую струю. Но если, на беду свою, этот
посторонний подтвердит каким-нибудь замечанием то мнение, которого они
держатся друг о друге, он сейчас же прослывет злым человеком, без стыда и
совести, настоящим парижанином, развращенным, как и вообще все парижане.
Когда Гастон де Нюэйль попал в этот светский мирок, где строго
соблюдался этикет, где жизнь текла размеренно и каждый был осведомлен о
делах другого, где родовитость и богатство котировались как биржевые
ценности, упоминаемые на последних страницах газет, он заранее получил
оценку при помощи точных весов местного общественного мнения. Его кузина,
г-жа де Сент-Север, уже сообщила о размерах его состояния, о видах на
наследство, родословной, превозносила его связи, вежливость и скромность.
Ему был оказан именно тот прием, на который он мог рассчитывать, его
приняли как человека родовитого, но запросто, потому что ему было только
двадцать три года; однако иные молодые особы и некоторые мамаши сразу же
стали строить ему куры. Его владения в долине Ож приносили восемнадцать
тысяч ливров дохода, а рано или поздно отец должен был оставить ему в
наследство замок Манервиль со всеми угодьями. Образование, возможность
политической карьеры, личные достоинства и таланты - это никого не
интересовало. В его владениях земля была плодородна, арендная плата хорошо
обеспечена, насаждения были в превосходном состоянии, всякого рода починки
и уплата налогов были возложены на фермеров, яблоням насчитывалось
тридцать восемь лет; отец вел переговоры о покупке двухсот арпанов леса,
примыкающего к его парку, и собирался все обнести оградой, - никакая
известность, никакая министерская карьера не могли конкурировать с такими
преимуществами, То ли из коварства, то ли из расчета, г-жа де Сент-Север
умолчала о старшем брате, и Гастон тоже не упоминал о нем. Впрочем, брат
этот страдал болезнью легких; можно было ожидать, что его скоро похоронят,