"Георгий Балл. Камень и жажда (Короткие рассказы)" - читать интересную книгу автора

Прислушался. Тик-так. Тик-так. Часы шли с перебоем. Потом
быстро-быстро. Тик-так, тик-так, тик-так.
- Соня, вызови врача. Стрелки быстро крутятся.
Услышал неровный, чуждый стук внутри себя. Что-то звякнуло. Ключ!..
Леша взглянул на стенку. Тень от часов сжималась.

ТРИ ДНЯ

Косматый, как одна неделя жизни, Лучин подсчитал, что ему до смерти, то
есть когда он сковырнется в яму, не зная, что такое холод или жара,
оставалось еще две полные недели и три дня.
Значит, так, думал Лучин. Сегодня какое число? Двадцать третье или
двадцать шестое?
Но не стал спрашивать ни у сестры, которая работала на почте, ни,
понятное дело, у матери. Его мать давно уже потеряла счет времени и годам.
Когда ею изредка интересовались, она внятно сообщала:
- Я родилась при Николае.
И если хотели уточнить, она немного сердилась.
- При каком?
- Да при Николае Угоднике. Это Георгий есть Мученик и Победоносец.
Ей возражали:
- Николая тоже два. Зимний и летний.
На это мать не могла ответить. Закрывала глаза, как бы захлопывала
дверь.
Ее сын Василий Лучин в прошлом имел две специальности. Взрывник и
электрик. Ныне пенсионер.
Василий лохматил голову без единой сединки. И планировал. Две недели и
три дня. Многовато. Если две недели ничего не есть, а три дня обжираться,
тогда и в гроб не влезешь. Может, лучше так: одну неделю уйти в
мусульманство, а одну стать евреем. А три дня куда? Опять русским? Опять
чтоб как раньше? Глупо. Может, на две недели уйти в лес, в самую чащобу? А
на три дня вернуться... Зачем? Куда эти три дня деть?
Да, думал Лучин, тут не только ему, а самому Господу не разобраться.
Мешают эти три дня. Не утопить их, не взорвать - ничего с ними не поделаешь.
Только терпеть.
Василий взглянул на мать. Ей хорошо - баба, мыслить не может. Только
лежит. Не поймешь, спит или так, время изничтожает.
Василий вышел. Он не замечал, скрипит ли снег под ногами или песок. Две
недели как-то устроить можно, а вот три дня... Не то что Бог, профессор не
решит, куда девать эти три дня, зачем они?..

КАМЕНЬ И ЖАЖДА

Боря Ветрюхин-Головня слабо пропечатался в жизни. С детства - камушек
на дороге. Каждый мог его ногой пхнуть. Пхнуть - и даже не заметить. Так и
катился год за годом, год за годом. К сорока отяжелел. Округлился. Валун
доисторический из ледникового периода.
Посередке ему уже не светило. Откатился на край дороги. Оброс мхом.
По весне из глубин мха поднимались на тонких ножках маленькие
коробочки. Походили на башмачки гномов.