"Георгий Балл. Камень и жажда (Короткие рассказы)" - читать интересную книгу автора

Теперь Борю не толкали. Кто просто обходил, а кто и присядет.
Отдохнуть. Встанут - и дальше.
Боря терпел. Превозмогал серую душевную тяжесть. И утешал себя: жизнь
миг, а за поворотом - бесконечность. И там, где-то там, надо будет
оглядеться. Он теперь на это ученый: не станет спешить перевоплощаться. Если
уж выходить на свет, так чтоб с победностью. А так зачем?
Однажды привычный ход его мысли прервал какой-то толстый зад. Опасаясь
получить ишиас, тот, кто наметил присесть, достал газету. Хотел подстелить.
Глянул. И сквозь зелено-голубоватый мох узнал:
- Боря! Ты?
Ветрюхин-Головня затаился в молчании.
- Харькин я, Витька. Забыл? В седьмом и восьмом классе на одной
парте...
Ветрюхин-Головня вздохнул:
- Примелькались все...
- Какая у меня память, а! Тебя не просто разглядеть, а я-то - сразу!
Хотел газетку подстелить, наклонился, гляжу: Борька? У меня вот дело теперь
перспективное. - И Харькин еще больше воодушевился: - Занимаюсь малым
бизнесом. Перепродаю установки для уничтожения пищевых отходов. Я директор.
Ветрюхин-Головня не перебивал. Ему было трудно слушать. Отвык от
внимания.
- Может, кого из наших ребят встречал?
- Не знаю, - с трудом сквозь мох отвечал Ветрюхин-Головня. И, подумав,
без юмора добавил: - Я только одни задницы вижу.
- Да, - не унимался Харькин, - сколько лет-зим, как говорится. Время!
Лицом ты сильно закустился. Лесовик, борода... Ты что? По лесной части? Не
хочешь - не рассказывай. Ах, Борька, Борька, в отличники, конечно, ты не
лез, а Серегина Марина о тебе спрашивала. Недавно ее видел. У нее теперь
кафе "Жажда". Совместное немецко-русское предприятие "Durst".
От волнения ножки гномов закачались.
- Марина... Серегина... обо мне... - бормотал Боря.
- Не веришь? Помнишь, перед нами, на третьей парте во втором ряду?
- Как это обо мне? Прошло-то сколько... - Ветрюхин-Головня понял: вот
сейчас он треснет. Треснет - и на кусочки.
Харькину это передалось.
- Борька, едем в "Durst"!
- Когда?
- Да хоть сейчас. Возьмем левака - и в "Durst". Представляешь, как
Маринка ахнет... Ты ведь ей нравился. Ей-бо...
Ветрюхин-Головня тяжело дышал.
А Витька тряс толстым животом, предвкушая:
- У меня жажда, Боря, а у тебя?
- Durst, дурость, - бормотал Ветрюхин-Головня. - Не может этого...
- Как не может? Как не может?!
- Чтоб столько лет... - и вспомнил: Харькина в школе звали Хорек, был
он носат, вертлявый и худой.
И каменно заключил: смеется Хорек. Durst, дурость, детство. Закружились
обрывки немецкого Es ist... Ich habe... А я - Stein, камень... Она - Durst,
жажда... Stein und Durst... Und so weiter... И так далее, так далее, до
поворота.