"Джеймс Боллард. Тысяча грез Стеллависты" - читать интересную книгу автора

нас, ни в чем не повинную и не столь уж несчастливую супружескую пару,
вздумавшую поселиться в доме 99 по улице Стеллависта. Возможно, думая так, я
был слишком снисходителен к себе, считая себя всего лишь слепым орудием. К
тому же мне казалось, что мы с Фэй не так уж плохо прожили эти пять лет
вместе. Мое увлечение Глорией Тремэйн, в сущности, не носит характера
какой-то роковой страсти, от которой теряют рассудок.
Что бы там ни было, но Фэй не захотела ждать, что будет дальше. Два дня
спустя, когда я вернулся из конторы, в кухне на мемофоне меня ждала кассета
с запиской от Фэй. Она извещала меня, что более не в силах выносить ни этот
дом, ни мое отношение к ней и уезжает к сестре в восточные штаты.
Если быть честным, то первой реакцией на письмо Фэй, после привычной
вспышки гнева, было облегчение. Я продолжал считать ее виноватой в том, что
из дома ушел дух Глории, и прочно утвердился Ванден-Стар. Я был уверен, что
теперь Глория и моя юношеская влюбленность в нее снова вернутся.
Мои надежды лишь частично сбылись. Глория вернулась, но это была совсем
другая Глория Тремэйн. Знай я это, я не участвовал бы тогда в ее защите, да
и вообще держался бы от всего этого подальше.
Прошло несколько дней, и я почувствовал, что дом как-то обособился от
меня, и его закодированная память существует независимо от моих действий и
поступков. Часто по вечерам, когда я возвращался домой, я обращал в бегство
призраки Ванден-Стара и Глории Тремэйн. Темная мрачная тень Стара угрожающе
вытесняла легкую ускользающую тень Глории. Этот поединок ощущался почти
зримо стены в гостиной темнели от пароксизмов гнева, темнота зловеще
сгущалась вокруг слабого лучика света, который пытался укрыться то в нише,
то в алькове. Но в конце концов Глория сдавалась и обращалась в бегство,
оставляя за собой корчащиеся и шипящие от злобы стены.
Фэй вызвала к жизни дух протеста, и Глории предстояло самой пройти этот
нелегкий путь. Следя, как воссоздавалась Глория в своей новой роли, я
старался не упустить ни единого штриха или детали, и для этого включал
контрольное устройство на полную мощность, ничуть не заботясь о том, как это
скажется на доме.
Однажды меня проведал Стамерс проверить исправность механизмов. Еще с
шоссе он заметил, как дом трепыхался, словно наживка на крючке, и менял
окраску. Я поблагодарил агента за заботу и постарался как можно скорее
выпроводить его. Позднее он говорил, что я бесцеремонно вытолкнул его за
дверь и вообще произвел на него ужасное впечатление. Я действовал как
безумный, метался по темным комнатам скрипевшего всеми своими суставами
дома, и что все это напоминало сцену из трагедии ужасов елизаветинских
времен.
Подавляемый мощной личностью Майлса Ванден-Стара, я все больше
убеждался теперь, что он намеренно доводил Глорию Тремэйн до безумия. О том,
что могло вызвать в нем столь сильную ярость, я мог только гадать. Возможно,
он завидовал ее популярности или же просто она ему изменила. Глория, не
вынеся всего этого, выстрелила в него. Да, это было актом самозащиты.

* * *

Спустя два месяца Фэй подала на развод. В панике я бросился к телефону
и умолял ее не делать публикаций в газете - это может повредить репутации
моей адвокатской конторы. Но Фэй была непреклонна. Больше всего меня обозлил