"Джеймс Боллард. Тысяча грез Стеллависты" - читать интересную книгу автора

ее счастливый голос. На все мои просьбы не торопиться с разводом она
отвечала, что он ей нужен потому, что она снова выходит замуж. В довершение
отказалась назвать имя своего нового избранника. Это было последней каплей.
Когда я бросил трубку на рычаг, ярость моя не знала предела. В этот
день я рано ушел из конторы и, обойдя все бары в округе, с трудом добрался
ло Красных Песков. Мое возвращение можно уподобить взлому линии Зигфрида.
Нежным магнолиям был нанесен непоправимый ущерб, а двери гаража разнесены
вдребезги.
Входная дверь не подчинилась мне, и не оставалось ничего другого, как
проникнуть в дом через стеклянные стены террасы. Взбираясь затем по темной
лестнице, я по очереди сбрасывал с себя одежду, сначала шляпу, затем пальто,
которое тут же швырнул через окно в бассейн. Наконец, когда я достиг
гостиной, было уже около двух ночи. Я налил себе стаканчик виски на ночь и
включил стереограф с записью вагнеровской "Гибели богов". К этому времени
молчавший дом вышел из оцепенения.
По дороге в спальню я заглянул в комнату Фэй проверить, все так ли еще
сильна во мне память о ней, и попробовать, как наилучшим образом избавиться
от нее. Я пнул платяной шкаф, стянул с кровати матрац и бросил на пол, все
это время награждья свою, теперь уже бывшую, женушку самыми нелестными
эпитетами.
Было около трех часов ночи, когда я наконец добрался до своей спальни
и, предварительно выплеснув часть виски на простыни, повалился в чем был на
кровать. Я тут же уснул. Дом вертелся вокруг меня как диск проигрывателя.
Было, должно быть, четыре утра, когда я проснулся от странной тишины в
моей сумеречной спальне. Я лежал поперек кровати, держа в одной руке пустой
стакан, а в другой потухшую сигару. Стены спальни были немы и неподвижны. Ни
единого трепетного движения воздуха, еле уловимого сквознячка, каким
психотропные дома отвечают на мерное дыхание спящих в нем людей.
Я сразу почувствовал, как что-то изменилось в привычной перспективе
моей спальни. Сосредоточив внимание на серой выпуклости на потолке, я
одновременно прислушался к шагам на улице. Да, я не ошибся, стена,
примыкавшая к коридору, отступила вглубь, дверной проем стал шире, словно
пропустил кого-то. Никто не вошел в комнату, но стены ее раздвинулись,
словно давали место еще кому-то, кроме меня, а потолок поднялся круглым
куполом. Пораженный, я не шевельнулся на своей постели, следя за тем, как
возникала невидимая стена воздуха в пустой части комнаты и как она двигалась
на меня, все ближе и ближе к моей кровати, и тени ее переливались на
потолке.
Вот она уже у изножья кровати. Я почувствовал, как она задержалась, как
бы колеблясь. двигаться ли дальше. и все же не остановилась совсем, а начала
дрожать и вибрировать какими-то судорожными рывками, словно охваченная
тревогой и нерешительностью.
Потом вдруг комната затихла, но через мгновенье, только я сделал
усилие, чтобы приподняться на локте, по комнате словно судорога пробежала,
закачались, выгибаясь, стены, и я почувствовал, как оторвалась от пола моя
кровать. Весь дом затрясся в лихорадке. Охваченная безумием спальня то
расширялась. то сужалась какими-то судорожными рывками, напоминавшими биение
смертельно раненого сердца. Потолок то поднимался, то опускался, а пол готов
был провалиться.
Я с трудом удерживался на пляшущей и раскачивающейся кровати. Столь же