"Джеймс Грэм Боллард. Эндшпиль" - читать интересную книгу автора

личности Малека странным образом тревожила Константина - начинало казаться:
нет ничего предсказуемого ни в его противнике, ни в их будущем состязании
умов и характеров. Даже вполне вроде бы очевидное отсутствие у Малека
живости, остроты мысли тут же опровергалось изощренностью его последнего
хода.
Игравший белыми Константин избрал ферзевой гамбит, считая, что
получающееся после этого начала сложное положение даст ему преимущество и
позволит подумать над более серьезной проблемой - проблемой побега. Однако
Малек избегал любых возможных ошибок, неуклонно укреплял свою позицию и даже
умудрился организовать контргамбит, предложив слона за коня; пойди
Константин на этот размен, его позиция вскоре была бы сильно подорвана.
- Хороший ход, Малек, - прокомментировал он.- Но немного рискованный
стратегически.
Отказавшись от размена, он неуклюже защитился от атакующего ферзя
пешкой.
Малек тупо уставился на доску. На тяжелом, типично полицейском лице с
широким квадратным подбородком не отражалось ни малейшего признака работы
мысли. Его подход, размышлял Константин, разглядывая противника, будет
подходом прагматика, всегда руководствующегося ближайшими возможностями, а
не скрытыми намерениями. И, словно подтверждая такой диагноз, Малек попросту
вернул ферзя на прежнее его место, не желая или не умея использовать
завоеванное преимущество и удовлетворившись выигранной фигурой.
Впав в тоску от примитивного уровня, на который свалилась их игра, и от
перспективы других, ей подобных, Константин рокировкой отправил своего
короля в безопасное убежище. По какой-то, несомненно иррациональной, причине
он предполагал, что Малек не убьет его посреди игры, особенно если он,
Малек, будет в этой игре побеждать. И вдруг осознал, что тут и лежит
главная, бессознательная причина, почему ему захотелось сыграть в шахматы, и
что эта же причина была и у многих других, вот так же сидевших на веранде,
вслушиваясь в осенний дождь и вглядываясь в сидящего напротив Малека.
Справившись с неожиданным уколом страха, Константин посмотрел на мощные
кисти, высовывавшиеся из рукавов палача подобно двум большим кускам мяса.
Скорее всего, Малек, появись у него такое желание, может убить Константина
этими своими голыми руками.
Что напоминало о втором вопросе, почти столь же интригующем, как и
первый.
- Да, Малек, вот еще.- Откинувшись на спинку, Константин полез в карман
за воображаемыми сигаретами (курить ему не давали).
- Извините мое любопытство, но я все же заинтересованная сторона...
Он одарил собеседника ярчайшей из своих улыбок - острой, с изрядной
долей небрежной самоиронии, улыбкой, имевшей такой успех среди секретарш и
на министерских приемах. Однако Малека эта демонстрация юмора, похоже,
ничуть не тронула.
- Скажите мне, а вы знаете... как...
Пытаясь подыскать подходящий эвфемизм, он повторил:
- Вы знаете, как вы будете?.. - а затем оставил бесплодные попытки,
последними словами ругая про себя Малека за отсутствие такта и милосердия -
мог бы ведь вытащить его из такого дурацкого положения.
Подбородок Малека чуть-чуть приподнялся, обозначив кивок. Ничто не
показывало, что ему надоели эти вымученные расспросы, или что они его