"Джеймс Грэм Боллард. Империя Солнца " - читать интересную книгу автора

лицо японскому капралу и выпалив: "Ра-та-та-тата..." Капрал едва ли не целую
минуту молча, безо всякого выражения, смотрел на отца Джима и медленно кивал
сам себе. Отец был сильным человеком; Джим знал, что такого рода сила
происходит от привычки играть в теннис.
На сей раз Джиму хотелось, чтобы японец всего-то навсего увидел его
бальзовый самолет; не то чтобы оценил, нет. Просто чтобы принял во внимание.
Теперь он стал старше, и ему нравилось считать себя вторым пилотом
"паккарда". А самолетами Джим всегда интересовался, особенно японскими
бомбардировщиками, которые в тридцать седьмом году разрушили два шанхайских
района - Нантао и Хонкю. Китайские кварталы улица за улицей обращались в
прах, а на проспекте Эдварда VII одна бомба убила целую тысячу человек -
больше чем любая другая бомба за всю историю ведения войн.
Главная радость на вечеринках у доктора Локвуда состояла, собственно, в
заброшенном аэродроме в Хуньджяо. Японцы целиком контролировали окрестности
города, но основные их силы были заняты патрульной службой по периметру
Международного сеттлмента. К тому, что несколько американцев и европейцев
живут за пределами города, они относились спокойно, и, по правде говоря,
японских солдат там если и видели, то крайне редко.
Когда они доехали до одиноко стоящего дома доктора Локвуда, Джим с
облегчением понял, что ничего особенного тут сегодня не будет. Машин на
подъездной дорожке стояло не больше дюжины, и шоферы деловито вытирали с
крыльев пыль, явно не собираясь надолго здесь задерживаться. Из бассейна
спустили воду, и садовник-китаец как раз доставал со дна трупик иволги.
Дети, которые поменьше, сидели вместе со своими ама на террасе и смотрели,
как карабкаются по смешным лесенкам в небо и делают вид, что растворяются в
нем, акробаты из кантонской труппы. Они превращались в птиц, распахивали
мятые бумажные крылья и притворно, в танце, кидались в самую гущу визжащих
от восторга детей, потом прыгали друг другу на спину и превращались все
вместе в огромного красного петуха.
Джим провел свой бальзовый самолет сквозь двери веранды. Мир взрослых
над его головой зажил своей обычной жизнью, и он пошел дальше по кругу.
Многие гости приехали без маскарадных костюмов, так, словно их повседневные
роли и без того доставляли им слишком много хлопот, чтобы дать себе труд
надеть маску. И Джим тут же вспомнил о давнишних вечеринках на
Амхерст-авеню, которые имели обыкновение затягиваться до следующего вечера:
матери в помятых вечерних платьях, не слишком уверенно держась на ногах, со
смущенным видом бродят вдоль бассейна и делают вид, что ищут мужей.
Разговор угас сам собой, как только доктор Локвуд включил
коротковолновый радиоприемник. Ну вот, наконец-то все и заняты - Джим
радостно выскользнул через боковую дверь на заднюю террасу дома. Через
лужайку протянулась цепочка из двадцати китаянок в черных брюках и блузках,
плечом к плечу, каждая со своим крохотным стульчиком. Они стригли газон;
ножи вспыхивали в траве, а китаянки безостановочно болтали за работой.
Лужайка доктора Локвуда за их спинами превращалась в подобие зеленой чесучи.
- Привет, Джейми. Опять что-то задумал? - На веранде появился мистер
Макстед, отец ближайшего друга Джима. Одинокая фигура в блестящем шелковом
костюме; и точка зрения на мир - сквозь большой стакан виски с содовой. Он
указал на китаянок кончиком сигары: - Если все китайцы, сколько их ни на
есть, усядутся в рядок, их хватит ровнехонько от Северного полюса до Южного.
Никогда об этом не думал, а, Джейми?