"Гонсало Торренте Бальестер. Дон Хуан " - читать интересную книгу автора

диссертацию. Народу собралось мало, но он сидел в зале, сидел с таким
скучающим видом, точно думал поразвлечься, да ошибся адресом. Он смотрел на
меня, и я все время гадала, кто бы это мог быть - кто-то из круга моих
друзей или просто знакомый, с которым я однажды поболтала и тотчас
вычеркнула из памяти? Никто из зала меня не поздравлял, меня не ждал
возлюбленный, с которым мы вместе пошли бы отпраздновать мой маленький
триумф. Я осталась в аудитории одна, и тогда он подошел ко мне и, словно это
было совершенно в порядке вещей, заговорил, и беседа наша длилась невесть
сколько времени, и я не нашла тут ничего странного, как не удивило меня и
его приглашение поужинать вместе и продолжить разговор. Сначала я приняла
его за иностранца, занимающегося дон Жуаном, или, скажем, за преподавателя
литературы, который знает больше меня о том, в чем я мнила себя большим
специалистом. Но стоило нам сесть в ресторане за столик, как мне стало с ним
легко, словно со старинным и самым близким другом. Именно тогда он сказал,
что моя гипотеза неверна, что настоящий Дон Хуан Тенорио абсолютно не был
похож на того субъекта, чей нравственный облик я обрисовала в диссертации. И
мне было приятно слышать это и даже лестно... Вдруг она спросила: - А вы
были когда-нибудь влюблены? - Но ответа ждать не стала. Резко поднялась с
софы и, все более загораясь, продолжала рассказывать, помогая себе жестами.
Порой слова ее трепетали от нежности. - Я слушала не столько то, что он
говорил, сколько то, как он говорил. Тон, манера смотреть на меня, мимика,
движения, что-то невыразимое, окружавшее его, словно аура, все это сладко
ранило меня, ранило исподтишка, ведь как мне тогда казалось, я улавливала
лишь рассуждения о дон Жуане, а остальное, не вызывавшее головного интереса,
проплывало мимо. Тем не менее я впитывала ласку его голоса. И, видимо,
отвечала ему, улыбалась, поддерживая разговор, но на самом деле мои реплики
и улыбки рождались чем-то новым во мне, глубокой жаждой счастья, неведомой и
ошеломительной.
Она повторила вопрос:
- Вы были когда-нибудь влюблены?
- Да.
- Именно так это и начинается?
- И так тоже.
- Но такое начало обычно или же исключительно?
- Именно так влюбляются все на свете.
Например, я сам. Вот уже несколько минут, после того как Соня встала и
слова ее сделались именно ее словами, как смех или слезы, а не сухим
изложением абстрактных умственных построений, я испытывал смущение и
растерянность, я начал влюбляться.
- Клянусь, я могу вспомнить каждую минуту, каждое слово, и душа моя
затрепещет от воспоминаний - но так сживаешься с судьбой героя в пьесе, с
которым на два-три часа соединяешься и чью историю хочешь примерить на себя.
- Иными словами, внутри вас возникла новая женщина, от которой теперь
не осталось и следа?
- Вовсе нет. Это была все та же я. Все было моим и до сих пор остается
моим - но так принадлежит человеку украденная вещь.
Я засмеялся. Не потому, что сравнение показалось мне очень уж смешным,
нет, мне нужно было засмеяться или сделать что-нибудь нелепое и таким
образом замаскировать волнение, в которое приводила меня близость Сони. Со
мной происходило именно то, что она так педантично и точно описывала. Но мой