"Гонсало Торренте Бальестер. Дон Хуан " - читать интересную книгу автора

смех ее не задел, кажется, она его и не заметила.
- В тот вечер я без малейшего смущения сама назначила ему встречу - на
следующий день. Я была им совершенно околдована и, когда мы расстались, даже
не сразу почувствовала одиночество. Да я и не была одна, впервые в жизни я
не была одна. Вот здесь, укладываясь спать, я разговаривала с ним и, вдруг
обнаружив это, расхохоталась над своим безумием, но говорить не перестала,
пока не заснула, наверно, так разговаривают во время молитвы с Богом. Весь
следующий день мы провели вместе. И следующий, и следующий. Через четыре дня
он сказал, что дела заставляют его уехать из Парижа и мы какое-то время не
сможем встречаться. В этом не было ничего странного, но как я грустила, как
тосковала... Я физически ощущала ход часов, я сама растворялась в потоке
времени и впервые поняла, что такое одиночество. Когда вечером он позвонил
мне, я разрыдалась в трубку.
Я перебил ее:
- А вас не удивило его имя?
- Имя? Почему вы об этом спрашиваете? Я не знаю, как его зовут, но до
сих пор не замечала этого. - Она растерянно присела на краешек стола. - Я
никогда не спрашивала, как его зовут, да и не было нужды спрашивать, имя
ничего бы не прибавило.
- Когда Иаков сражался с ангелом, он спросил его об имени, а один из
пророков, насколько мне помнится, вопрошал о том же Иегову.
- Но ведь Иаков не был слит воедино с ангелом, а пророк - с Богом, как
мы с ним.
- С кем - с ним? - С ним, с ним... - Она поднесла ладони к щекам,
изумленная, сбитая с толку. - Ах, теперь я должна узнать его имя, потому что
чары рассеялись! Скажите мне его!
- Я не знаю.
Она повернулась ко мне спиной, шагнула к окну и прижалась лбом к
стеклу. Я видел, как блики от башенного прожектора вспыхивали на ее
помрачневшем лице.
- Я хочу, чтобы вы поняли, - сказала она, не глядя на меня, - мне не
нужно было знать его имя.
- Зачем же это должен понять я?
- Потому что тогда и я сама смогу понять.
- Когда любишь, имя становится помехой. Любимая - это "она". И когда
любимая принадлежит тебе, когда по-настоящему становится твоей, ты
придумываешь ей сокровенное имя, и в этом имени - тайна любви.
Она быстро обернулась.
- Вы знаете это по опыту?
- Нет, из книг.
Я вырос бы в ее глазах, сославшись на собственный опыт, ссылка на чужой
ее разочаровала. Она снова подошла ко мне, но душой оставалась где-то
далеко.
- Мы никогда не говорили о любви. Сначала его манера ухаживать
показалась мне странноватой, но потом я перестала обращать на это внимание.
Само понятие ухаживания я всегда находила вульгарным, а потому неуместным.
Словно оно принадлежало к тому миру человеческих отношений, который я,
увлеченная новым знакомым в мир отношений высшего порядка, покинула. Он
никогда не говорил мне о любви. Уже на второй день после знакомства я
сказала, что не верю в Бога, и он улыбнулся. Я спросила, верующий ли он, и