"Вольдемар Балязин. Эпоха Павла I" - читать интересную книгу автора

Павел покусился на права дворянского сословия в целом, торжественно
дарованные в 1762 году его отцом в манифесте "О вольности дворянской" и
подтвержденные в 1785 году Екатериной II "Грамотой на права, вольности и
преимущества благородного российского дворянства".
Павел презрел право, вольности и привилегии тех, кто должен был
составлять его опору и силу. Он запретил губернские дворянские собрания,
отменил право избрания дворянских заседателей в уездные и губернские
собрания и тем нанес оскорбление своим чиновникам и офицерам, уже полтора
десятилетия почитавших себя вольными людьми, свободными от самодержавного
произвола.
Павел унижал Сенат, никогда не бывал в нем, а Общее собрание называл
"овчим собранием", чем восстановил против себя многих сенаторов, гордившихся
тем, что были они членами Сената - Высокого и Правительствующего.
Не меньшим тираном и сумасбродом выглядел он и среди самых близких и
родных ему людей. Александр и Константин боялись лишний раз попасться ему на
глаза, а увидев отца, бледнели и трепетали. Даже тихая, добрая и ласковая
невестка его, Елизавета Алексеевна, возненавидела своего тестя и мечтала о
его свержении.
4 августа 1797 года она писала своей матери: "Я, как и многие, ручаюсь
головой, что часть войск имеет что-то на уме или что они, по крайней мере,
надеялись получить возможность, собравшись, что-либо устроить. О! Если бы
кто-нибудь стоял во главе их! О мама, в самом деле, он - тиран!"
А за полтора месяца перед тем она же писала матери: "Правда, мама, этот
человек мне противен, даже когда о нем только говорят... Представьте себе,
мама, он велел однажды бить офицера, наблюдающего за припасами на
императорской кухне, потому что вареная говядина за обедом была нехороша. Он
приказал бить его у себя на глазах, и еще выбрал палку потолще... Вот
образчик всяких мелких историй, происходивших ежедневно. Впрочем, ему
безразлично, любят ли его, лишь бы его боялись. Он это сам сказал".
В опалу попал и Суворов, так и не дождавшийся назначения
главнокомандующим действующей армии. Он по-прежнему "цепенел в бездействии",
ибо Павел немедленно отменил Французский поход, возвратил войска из похода
персидского, отозвал эскадры, боровшиеся с английским флотом. Он заявил, что
его царствование будет для несчастной России эпохой мира.
Он отменил рекрутские наборы, но все же оставил огромную армию,
решительно перестраивая ее на прусский лад, поставив на первое место ничего
не дающие для боевой подготовки шагистику и парадоманию.
Поэтому Суворов был для нового царя живым воплощением ненавистной ему
екатерининской армии, которому не было места в новом павловском войске,
построенном по совсем другому образцу, о котором дерзкий старый фельдмаршал
ничуть не стеснялся в открытую говорить обидные и неприятные для императора
вещи.
24 ноября 1796 года, менее чем через три недели после смерти Екатерины,
Суворов был назначен командующим Екатеринославской дивизией с оставлением в
Тульчине. Получив вслед за тем предписание вступить в новую должность -
инспектора, - Суворов счел себя глубоко оскорбленным, ибо вместе с ним на
такую должность назначались и ординарные генерал-майоры. Он тут же послал
императору прошение об отставке, но получил отказ.
Тогда Суворов стал игнорировать все приказы императора: он не ввел
новые уставы и обучал войска по-старому, по-прежнему собственной властью