"Дмитрий Михайлович Балашов. Юрий ("Государи московские" #9) (незаконченный роман) " - читать интересную книгу автора

- Того не ведаю! Но спор ныне - о вышней власти, и ты приехал сюда, не
остался на Москве! Стало, не веришь, что за тебя тамо станут многие! И
Паисий...
Юрий, не сдержавшись, молвил резко: - Старец Паисий держит руку Москвы!
Решил бы Фотий инако, и Паисий бы переменил! А что решит Фотий, ежели в
Царьграде одолеют сторонники унии с Римом? Не ведаешь? И я не знаю того!
Большие дела грядут, сын! Грозные дела! И не отроку десятигодовалому решать
их! Софья с присными погубит страну, и мы все будем в ответе за то!
Иван молчал. Смотрел на отца хмуро, смаргивая. (Точно собака на
хозяина! - пришло сравнение, и у Юрия неволею защемило сердце. - Что ты
можешь, что ты тщишься решать, сын, ежели сам отвергся от власти и чаешь
одного - уйти в монастырь, покончив счеты с княжеской участью своей!)
- Будет кровь, батюшка! - тихо молвил Иван. - Нехорошо, когда русские
люди воюют друг с другом! Сам же ты говорил. И паче того - настанет и
возрастет взаимная злоба в людях! На радость дьяволу и на погибель русской
земле!
- Отец завещал! Слышишь, отец завещал мне править вслед Василию! -
вновь не сдержал гнева Юрий.
Иван сидел, низко опустив голову так, что его давно немытые сальные
пряди долгих волос вовсе заслонили лицо. И вдруг тяжелая капля упала на
столешню. За ней вторая, третья. Сын плакал молча, сидел и плакал, не
сдерживая слез.
Юрий вскочил, взял Ивана за плечи, притиснул к своей груди дорогую
сыновью голову. На миг - только на миг! - просквозило: а не оставить ли это
все, дав событиям течь по своей неведомой стезе и принимая сущее вовсе без
спора? Он стоял, охватив сына, оглаживая его по волосам и плечам, и не
ведал, что решить, чем помочь своему несчастному первенцу.
- Прости! - бормотал Иван. - Прости, быть может, ты и прав! Не ведаю! А
токмо... - Он вдруг поднял голову, поглядел на отца снизу вверх. - Отпусти
меня! - выговорил с надеждой.
- Хочешь в монастырь?
- Да, батюшка! К Троице хочу! К покойному Сергию! Не держи меня,
отпусти! Не помощник я тебе, токмо докука! А там я буду молиться за тебя!
- Ну хорошо, хорошо, отпущу, коли так уж просишь. Еще подожди маленько!
Вишь, я теперь и ратен и одинок!
- У тебя бояре, дружина... - начал Иван и не кончил, замолк. Безнадежно
почуяв, что отец не отступит от своих намерений и вышних замыслов. А тем
сверхчувствием, каковое зачастую дается убогим (почему искони и почитались
юродивые на Руси), догадываясь, что не окончится добром для родителя, да и
для всей ихней семьи эта пря! И прав владыка Фотий - но как это объяснить
горячо любимому родителю? Как объяснить? И, в самом деле, что он понимает во
всех этих многотрудных делах княжеских, на что сослаться, что высказать в
перекор отцу? Господи! Сделай так, чтобы батюшке моему не достало срама в
днешних труднотах вышней власти! Чтобы начатое днесь окончилось добром!
В сердце у него разгорался знакомый жар, растекаясь по плечам и
обессиливая руки. Новый приступ, с которым Иван боролся как только мог и
сейчас старался не допустить, изо всех сил прижимаясь к отцу. "Как я буду
без тебя, батюшка! - думал со страхом и ужасом, - как буду без тебя, ежели
ты погибнешь в днешней борьбе!"
- Прости! - пробормотал. - Я, верно, не должен был этого тебе говорить!