"Дмитрий Балашов. Святая Русь (Книга 2, части 5 - 6) (Государи московские; 7)" - читать интересную книгу автора

соблазнительных для простецов учений проистекали в конце концов сугубые
злодействия, кровь и кровь, плотская погибель и конечное ослабление в
вере, а там и сущее служение Сатане как владыке мира сего! До того дойдет,
что потомки соблазненных богомилами христиан боснийских, утеряв веру,
начнут обращаться к учению Мехметову...
- Каковая судьба грядет и нам, ежели не покаемся! - мрачно подытожил
Кирилл. - Нету твердоты в вере! Понимают ли, где добро и где зло и где
путь праведный?
- Все сии еретицы, реку, - подхватил Федор, - поменяли местами добро
и зло, называя добром разрушение, гибель и ложь и, напротив, отвергая
устои Божьего миротворения, которые суть: созидание, жизнь и правда!
- Но можно ли тогда допустить, - медленно выговорил Кирилл, - что и
Дьявол участвует в жизнесозидании, уводя в нечто отжившее?
- Богомилы утверждают, что и сам мир создан Дьяволом! - горячо
возразил Федор.
- Ежели бы было так... то победа Дьявола, почасту искушающего
смертных красою мира и утехами плоти, была бы и его поражением, ибо победа
Сатаны есть полное уничтожение сущего мира, то есть своего же творения. Ты
прав, Федор! А допустить, что одоление Дьявола доступно человеку без
Божьего на то изволенья и помощи, не можно никак!
- Тайна сия велика есть! - высказал старец Михаил с воздыханием,
присовокупивши: - Надо работати Господу!
- Как странно! - задумчиво вымолвил Федор после недолгого молчания. -
Признающие мир созданным Господом или, точнее сказать, Господней любовью,
берегут окрест сущее и живую тварную плоть по заветам братней любви. Те
же, кто почитает Сатану творцом сущего и ему служат, стремятся, напротив,
разрушить зримый мир и погубить братию свою! И даже отвергая и Бога и
Сатану, признавая себя самих единым смыслом творения, - есть и такие! -
все одно служат Сатане, ибо не берегут, но сокрушают зримое, как бы отмщая
сущему миру и себе самим за неверие свое!
Сколь велики и сколь страшны правда твоя, воля твоя и провидение
твое, Господи! И, воистину, прелесть вкоренилась в латинах, егда Сатану
содеяли как бы служителем Господа, а Господа - допускающим зло в
человецех, по учению Августина Блаженного о предопределении, сиречь о
предназначенности иных смертных к гибели, а других ко спасению, независимо
от их заслуг или грехов в этой жизни!
А Сергий молчал. И в молчании его паче слов прозвучало: нам, верным,
надобно творить токмо добро. И не превышать себя мудростью паче
Всевышнего!
- И что речет его мерность? - вновь подал голос Михаил.
- В послании патриарха Нила, с коим Дионисий нынче поехал во Псков,
сказано токмо о симонии! - отозвался Федор.
- Ты чел? - вопросил Сергий, острожевши лицом.
Пеклись хлебы. Сытный дух тек по избе. Высокий голос Федора звучал в
полутьме отчетисто-ясно, и уже одетая сажей хлебня приобретала незримо все
более облик катакомбного подземелья первых веков христианства, где
немногая горсть верных обсуждает судьбу церкви Божией перед лицом гонений
от всесильных императорских игемонов. Во все столетия жизни своей не
количеством призванных, но токмо высотою духовности победоносна была
церковь Христова!