"Дмитрий Балашов. Похвала Сергию (Исторический роман)" - читать интересную книгу автора

что Сергий постригся двадцати лет, а прожил 70, а не 78.
Наконец, нельзя ли допустить и простой ошибки писца (может быть, и
самого Пахомия Серба!), который слова <семидесяти>, написанные буквами (б
и), принял за 78-ми, ибо буква <и> под титлом и означает восемь?
Будем же больше верить предметной силе памяти, чем отвлеченному
числу, появившемуся, повторим, неясно как и разноречащему с
фактологическими указаниями очевидцев.
Почему же, однако, даже отказываясь от 1314 года и сдвигая дату
рождения Сергия к более позднему времени, ученые все же избегают называть
1322 год, год Ахмыловой рати? Всех, по-видимому, останавливает тут вторая
<опорная> дата - 1340 год, год начала наместничества Алексия, год, после
коего, по утверждению историков, он уже не мог бы познакомиться со
Стефаном.
Однако вот перед нами исчерпывающее исследование С. Б. Веселовского:
<Землевладение митрополичьего дома>. Автор устанавливает, что земли
митрополитам русским были даны в основном во время правления Феогноста и
Алексия, и что земли располагались как раз под Москвой. (Главный массив -
Селецкая волость, управлять которой из Владимира было бы затруднительно.)
Знаем мы также, что, уже став митрополитом, Алексий все равно проживал то
в Москве, то в Переяславле. Знаем и то, что в последние годы своей жизни
Калита строит каменный храм в Богоявленском монастыре, а в самом Кремле
воздвигает как бы подворье того же Богоявленского монастыря. Нетрудно
понять, что то и другое делалось не просто так и не в память преждебывшего
пребывания Алексия, а имело смысл именно потому, что, и став наместником,
и будучи митрополитом, Алексий по-прежнему продолжал большую часть времени
находиться в Москве. А находясь в Москве, Алексию естественно было жить в
<своем> монастыре Богоявления и... петь в хоре на своем обычном месте! (В
церковных хорах не зазорно было петь в ту пору и великим князьям, тем паче
- церковным иерархам. Нелишне напомнить, что благочестивый Алексий также
любил петь в церковном хоре, будучи тем не менее патриархом всея Руси!) И,
значит, этот предел, 1340 год, отпадает сам собою. И знакомство Стефана с
Алексием могло состояться позже. Да и легче было всесильному наместнику
митрополита рекомендовать Стефана в игумены Богоявленского монастыря и в
духовники великого князя!
Примем же за истину еще одну описательную дату жития, а именно то,
что Сергий постриг своего племянника в возрасте 10 - 12 лет, то есть что
Стефан пошел в монахи после 1342 года, а Варфоломей - на двадцать третьем
году и постригся в лето 1345-е, каковую дату надо считать одновременно и
датой основания Троице-Сергиевой лавры. И все становится на свои места.
Отпадает необходимость нагромождать в единый, 1340 год массу событий
(смерть родителей и уход в монастырь обоих братьев, что, кстати,
противоречит самому житию!), отпадают и многие другие натяжки и
недоумения...
Почему я пишу об этом, да еще не в послесловии, а в самом начале
своей книги? Для жизни духа, для <высокой> биографии Сергия эта разница в
несколько лет действительно не важна. Но для нас, земных, и для земной
канвы событий далекого прошлого это все-таки нужно установить, ибо прах, к
коему подходит и поныне долгая вереница верующих, чтобы через стекло
прикоснуться к мощам святого, - прах этот был живым, земным человеком, и
жил он среди нас, прочих, среди земных и грешных людей, и пишем мы здесь