"Дмитрий Балашов. Похвала Сергию (Исторический роман)" - читать интересную книгу автора

умерли, не свершив ничего значительного и оставив внуков-двоюродников:
Дмитрия с Константином, Борисовичей и Михаила Глебовича.
Дмитрий ездил по городу на сером коне, леденя глазами встречных
смердов, и ждал своего часа. Порода сказалась и тут, в безумной и хрупкой
гордости, в презрении к горожанам, к <черной кости>, в бессилии,
прикрываемом высокомерием, в трусости, когда доходило до настоящего
дела...
Умерла Мария Михайловна, и братья тут же рассорились. Дмитрий
Борисович в 1279 году поотнимал у Михаила Глебовича села <со грехом и
неправдой великою>, а в 1281 году пришел черед и Константину бежать и
жаловаться на старшего брата великому князю Дмитрию. Разномыслие, как
видно, разъедало и боярство ростовское. Некому было прекратить свары своих
князей, некому властно призвать к единому, <соборному> делу...


В 1285 году умер, не оставя потомства, углицкий князь Роман. Углич
воротился в Ростовскую волость. И что же? Дмитрий Борисович тотчас затеял
дележ волости по жребию (!) с родным братом Константином, и - по жребию -
потерял Ростов, а потом долго и трудно возвращал его себе. Словно бы сам
хлопотал о скорейшем умалении древнего ростовского дома!
В этих дележах, переделах и спорах, во взаимной грызне да в метаниях
между двумя сыновьями Александра Невского, тягавшимися о великом столе,
прошла-прокатила впустую вся его жизнь. Старший внук Василька, он умер в
1294 году, не оставя даже и сына.
Константин пережил его на тринадцать лет, проявив все пороки своего
старшего брата. Сев за стол, он тотчас рассорился с владыкой и тоже
продолжал метаться, заигрывать с Ордой, Москвою и Тверью, постоянно
попадая впросак. Он умер в 1307 году, оставив сына Василия, а Василий
Константинович скончался в 1316-м, в свою очередь оставя двух сыновей,
Федора и Константина, вскоре поделивших даже и город Ростов на две
части... Так шло умаление Ростовской земли.
Видимо, была в древней крови черниговских и курских Рюриковичей
какая-то отрава, что-то, помешавшее им жить и держаться друг за друга.
Дети Данилы Московского ссорились до ярости и отъездов в Тверь, а отчины
не делили, наоборот, деятельно приращивали совокупные земли Москвы.
На споры в своей семье силы уходят те же! Если бы Дмитрий Борисович
вместо того, чтобы, <со грехом и неправдою>, отнимать села у брата,
занялся освоением северных палестин (куда шли и шли насельники из
Ростовской волости!), подчинил себе ту же Вологодчину, ту же Вагу с
Кокшеньгой, опередив и потеснив новогородцев (а люди шли именно туда, и
даже появлялись там, на Ваге и на Кокшеньге, <ростовские> волости!),
неизвестно еще, куда и как поворотило бы судьбу Ростовской земли!
Но так вот всегда и наступает упадок. Со слабости. С потери
предприимчивости. Со ссор между своими. С распада, ослабления кровных
связей, когда в единой доселе семье начинаются свары, дележ накопленного
предками вместо новых приращений, взаимное нелюбие вместо взаимопомощи...
И вот свои становятся дальше, чем чужие, и уже оборотистые дельцы из иных
земель облепляют позабывшего о подданных своих князя, уже братья вручают
родовое добро черт знает кому, лишь бы не досталось своим.
Единство - семьи, сообщества, племени, - вот то, что держит и