"Рудольф Константинович Баландин. Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие" - читать интересную книгу автора

него, кроме того, искусство оставалось явлением народным и связанным
с определенной исторической эпохой, то есть явлением социальным.


"Определенная историческая эпоха, - писал он, - проникает в самую
глубину художественного творчества, она горит и сверкает в созданиях
великих и малых его носителей... Едва ли будет ошибочным видеть в
этих творениях человеческой культуры проявление - самое глубокое -
жизни данной эпохи или данного народа. По ним мы можем изучать и понимать
душу народа и жизнь эпохи".


С этих позиций он описывал, например, свои впечатления от оперы
Моцарта "Свадьба Фигаро". Отдавая должное музыке, он сожалел, что былая
актуальность пьесы Бомарше, по которой написана опера, давно потеряна,
идея произведения устарела ("соль и содержание пьесы исчезли"), хотя
в свое время пьеса "дала толчок брожению и свободе, и тем великим,
сильным чувствам, какие владели тогда людьми культурного общества".


Посетив Третьяковскую галерею, он был поражен ее богатством и величием
"русского гения". По его словам, он "переживал хорошее чувство
патриотизма, так как это было... ясное сознание целесообразности
русской общественной жизни в общей жизни человечества". Заметим,
что он испытывал чувство патриотизма и в связи с успехами украинской
культуры и в то же время восхищался дворцами и мечетями Самарканда,
картинами немецкого средневековья, скульптурами Древней Греции,
музыкой европейского Ренессанса, площадями городов итальянского
Возрождения - великими достижениями разных эпох и разных народов.


Две ветви познания - искусство и наука - были для Вернадского как бы
продолжением его органов чувств, связывающих его со всем человечеством,
со всей Вселенной. "Художественное творчество выявляет нам Космос,
проходящий через сознание живого существа, - писал он. - Прекращение
деятельности человека в области искусства... не может не отразиться
болезненным... подавляющим образом на науке".


Может показаться, что Вернадский слишком по-научному относился
к искусству, слишком детально и внимательно осмысливал некоторые
произведения, слишком строг был к "развлекательному искусству". Спорить
с таким мнением трудно, - тем и отличается искусство от науки,
что тут слишком многое принимается субъективно, оценивается такими
личными категориями, как "нравится - не нравится".


Доказательства правоты тут несводимы к логически непротиворечивой
теореме. Вернадского можно считать ученым в искусстве. Но одновременно
он был человеком искусства - вдохновенным, темпераментным - в науке. Это