"Андрей Балабуха. Пробный камень" - читать интересную книгу автора

конце концов, для меня это и профессиональный интерес...
- Ах так, - Олаф постарался виду не подать, несколько ему противен
такой поворот. - В сущности, после того как аутентичность текста установлена
экспертизой и свидетельскими показаниями...
- Как?
- Видите ли, мистер Лаверкрист, Фанни Флакс уничтожила керстограмму
своего голоса, заложенную в мажордом, как, впрочем, и все остальные. Но не
бывает идеальных преступлений. Она забыла о своей машине. Знаете, такой
специальный "форд-универсал" для инвалидов, куда можно въехать сзади на
кресле-каталке и зафиксировать ее на водительском месте. Часть команд в
таких машинах подается голосом. Уничтожить керстограмму в машине миссис
Флакс забыла, как полиция забыла машину проверить. И мисс Зайак сразу же
узнала голос Фанни Флакс. Так вот, поскольку аутентичность текста не
вызывает никаких сомнений, инспектор Древерс, я думаю, предоставит в
распоряжение адвоката копию. Вы сможете с ней ознакомиться - дня через
два-три.
- Только? А раньше?
- Раньше? - Олаф задумался. А черт с ним, решил он вдруг, в конце
концов, он немногим рискует. Зато любопытно будет посмотреть... - Что ж,
можно и раньше.
Он подошел к маленькому стенному сейфу, достал оттуда коробочку -
стандартный сафьянопластовый футляр для кассет кристаллопамяти. Несколько
секунд Олаф подержал футляр в ладони, потом повернулся и протянул его
Лаверкристу. - Прошу. Только учтите - копию я снимал на свой страх и риск.
Так что помалкивайте об этом, идет?
- Конечно! - Лаверкрист схватил футляр, раскрыл. Зеленый кристалл
искристо вспыхнул в солнечном луче. - Я могу воспользоваться вашим
кристаллофоном?
- Пожалуйста.
- Хотя нет, постойте. Это... Это надо отметить. Нет-нет, по-настоящему
мы отметим потом, вместе с Дорис. А сейчас - давайте мысленно выпьем. За ваш
успех и за...
- Ну зачем же мысленно, - перебил Олаф, Высокопарные излияния
Лаверкриста раздражали, но вместе с тем занимали его. Он подошел к бару,
открыл.
- Что вы предпочитаете, мистер Лаверкрист?
- Джин, если не возражаете.
Хоть что-то мужское в этом человеке! Даже странно - он должен бы
предпочесть какую-нибудь коктейльную бурду... Олаф плеснул в стаканы на два
пальца "гордона", добавил горького индийского тоника.
- Прошу.
- Мистер Вестман, когда я впервые шел к вам, у меня не было даже тени
надежды. Все кончено, считал я, и хотел лишь успокоить совесть, чтобы знать,
что сделано все, не упущен ни малейший шанс, самая ничтожная вероятность.
Мир казался мрачным и безнадежным. Потому что из него уходила - навек, а это
страшное слово, клянусь, - Дорис. Ее красота. Ее обаяние. Ее талант. Вы даже
представить себе не можете, что это такое - талант Дорис Пайк. Ее дар
перевоплощения. Дар понимания... Я писал для нее тринадцать лет. Все лучшее,
что я сделал, - было для нее. И теряло без нее смысл. Вы не просто вернули
мне Дорис, женщину, которую я люблю, вы вернули мне смысл и цель жизни,