"Андрей Балабуха. Пограничник" - читать интересную книгу автора

опытнее и старше. Пусть он "человек с Тартесса", координатор Клод Речистер
все равно он просто влюбленный мальчишка Клод, которого она должна оберечь в
этом непривычном для него, пограничника, Внутреннем мире. От чего оберечь -
она не знала, просто в ней зашевелился инстинкт, мохнатый и древний, как
горные медведи Заутанского заповедника. И тот же инстинкт подсказал ей
слова:
- Тебе не хочется завтракать в кухне? Это естественно: ведь ты мужчина.
Мужчина вдвойне, потому что ты пограничник. Но попытайся взглянуть на нее
моими глазами, увидеть в ней не парадоксальное нагромождение техники, а одно
из величайших достижений человечества. И не улыбайся, Клод, это не так уж
нелепо!..
В первую секунду Речистер поразился тому, как может Маринка сейчас
говорить о таком отвлеченном, таком неглавном, зачем нужен ей этот
исторический экскурс. Но потом внутренняя логика и властная страстность ее
слов, казалось, не подбираемых сознательно, как это всегда было с ним, а
спонтанно самозарождающихся по мере необходимости, увлекли его. И вдруг -
внезапным озарением - он действительно увидел. Увидел ее глазами, и от этого
видимое стало осязаемо близким.
...На протяжении Темных веков кухня была символом закабаления женщины.
И естественно, что женщина рвалась к равноправию с мужчиной. В
Предрассветные века она получила это равноправие. Но что принесло оно ей?
Труд на благо общества плюс ту же кухню...
В итоге женщины стремились избавиться от того, что присуще им изначала:
от деторождения, воспитания детей, заботы о домашнем уюте. Общество же
старательно помогало им в этом, создавая пункты общественного питания, дома
бытовых услуг, систему яслей, детских садов и интернатов. Эти институты
должны были заменить женщину-мать, женщину-кормилицу, женщину -
хранительницу домашнего очага. И если находились женщины, не хотевшие
отказываться от всего этого, - их считали патологическими самками,
тормозящими эволюцию. К чему это привело? К снижению демографического
коэффициента, к появлению узкобедрых амазонок, больше похожих на мужчин, чем
на женщин.
Только создание первой Сферы обслуживания положило начало новой эре -
эре подлинного освобождения женщины, всех ее творческих возможностей.
Человечество поняло наконец, что нельзя требовать от женщины полного
уподобления мужчине. Ей вернули возможность рожать детей и воспитывать их
самой, а не в инкубаторах-интернатах; ей вернули возможность создать свой
дом, где она может накормить и одеть своего мужа, - не потому, что он не в
состоянии сделать этого сам, а потому, что это доставляет ей радость и никто
не имеет права лишать человека радости. При этом женщина остается
полноправным членом общества, потому что Сфера обслуживания позволяет ей
сделать за несколько минут то, на что раньше требовались многие часы...
Кухня была символом закабаления женщины, и диалектически закономерно,
что кухня же стала символом ее освобождения. И как может женщина, понимая
все это, не любить свою кухню?!
Маринка замолчала. Мелькнула нелепая мысль - за такую филиппику Дин
поставил бы ей высший балл. И вдруг она увидела устремленный на нее взгляд
Речистера: выражение его глаз постепенно менялось, как меняется свет звезд,
когда ты удаляешься от них с субсветовой скоростью. Ей стало зябко.
Маринка задержалась в Академии. Речистер уже привык к этому: она